Ну вот, ДР Дэна наступил... а мне и вывесить нечего, кроме текста, написанного почти год назад, из серии драбблов про котят... ну, пусть хоть так.
Автор: fitomorfolog_t
Беты (редакторы): Elviel, No-Fan
Фэндом: Громыко Ольга «Космоэколухи»
Основные персонажи: Полина, Дэн, Вениамин, Котька, Станислав Федотович, дед-мозгоед.
Рейтинг: G
Жанры: Фантастика, Повседневность
Предыдущие части:
ficbook.net/readfic/590560
Краткое содержание предыдущих серий: Котька принесла котят... у команды КМ во главе с доблестным капитаном прибавилось забот. Что делать, если отец котят - центаврианский генномодифицированный организм? Где найти для потомства Котьки добрых и любящих хозяев?
Не стреляйте в тапёра, он играет как умеет...
Наука про ЭТО.
Двое мальчишек катались по каюте клубком – лишь мелькали лапы да хвосты. Девчонка интеллигентно гоняла по полу фантик от конфеты. Четвёртый примостился на коленях у Дэна – с урчанием сосал рукав и перебирал передними лапами, слегка выпуская когти. Дэн провёл пальцами по серой шёрстке. Ощущение было необычное, но вполне понятное. Сублимация родительского инстинкта, вот что это такое. Этот – пятый, а теперь четвёртый – вообще был наиболее социализированный, кидался к Дэну, стоило тому зайти в каюту. И отлавливать его было много проще, он прибегал на зов, пока – единственный из всех.
Когда Дэн искал в инфранете сведения о поведении кошек во время родов, он случайно наткнулся на одну ссылку. Оказалось, что существует целая наука – этология, наука про ЭТО, как шутил Тед. И есть целый раздел этой науки – этология человека, логично и понятно объясняющая, откуда берутся некоторые на первый взгляд нелогичные, непонятные и при этом неистребимые человеческие черты. А Дэн любил, когда что-то становилось логичным и понятным.
Вот, например, загадка – почему Дэн, беглый киборг, бывшая груша для битья у наёмников, вдруг начал нуждаться в обществе? Ведь люди – те, с кем связано не только множество неприятностей, но и прямая опасность. Враги.
Сначала – думал, что не надо сторониться, это привлечёт внимание. Потом – стало любопытно. Всё время приходилось угадывать, что надо сказать или сделать, как посмотреть. Это было трудно. Но он всё ещё думал, что просто выживает, затерявшись в группе людей.
А потом случилась та драка с кобайкерами, и капитан прилюдно отчитал его и лишил премии. Ничего особенного, с точки зрения Дэна, и он принял решение Станислава Федотовича как должное. А вот другие члены команды – нет. И даже Вениамин, который, как казалось Дэну, должен был во всём поддерживать капитана, поглядел на своего друга удивлённо-осуждающе.
Дэн удивился и задумался. Оказывается, люди могут сочувствовать друг другу, даже когда им это явно не приносит никакой выгоды. А потом…
А потом на Степянке он отправился ночью разведать, что за соседи-геологи к ним пожаловали. Казалось бы, понятно – сработала программа защиты хозяев. Но Дэн-то знал, что программа работает не так – только при возникновении непосредственной угрозы. Да и не были Станислав и его команда хозяевами Дэна – ни согласно программе, ни – тогда – и по документам. Ну, тогда ладно, объясним по-другому. Дэну проще было выживать в группе, чем поодиночке, а группе угрожала явная опасность. Дэн тогда так и объяснил для себя это решение – потому что не любил делать то, что не понимает.
А оказывается, в человеческом поведении тоже есть программы. И одна из них – «защищай свою стаю». А эти люди приняли его как своего. И неважно, что приняли они не сорванного киборга, а человека, которого, как Дэн тогда думал, уже и на свете не было. Программа была запущена и сработала. И позже - совсем скоро - оказалось, что защитить этих людей даже важнее, чем выжить.
Эта программа есть не у всех людей. Но вот, например, у Станислава Федотовича она есть. Да ещё и усиленная воспитанием, и возведённая в ранг профессиональной гордости – «Космодесант своих не бросает». И поэтому Дэн так ценит отношение капитана, и, как правило, старается его не подводить.
Ну, хорошо. А откуда тогда желание сблизиться особо с некоторыми, немногими из «своих»? Проводить время именно с ними, тратить на них больше сил и времени? Обычные человеческие чувства? Только вот у людей, с которыми Дэн до этого сталкивался, этих обычных человеческих чувств не было. У Казака – не было. И у сотен наёмников, которых, партия за партией, перевозила «Чёрная Звезда», – тоже. И «дружба» для Дэна очень долгое время была одним из тех многих понятий, которые существовали лишь в его словаре, но никогда не встречались в жизни. Очень энергозатратная и нелогичная штука, а, может, вообще выдумка.
А выяснилось, что не выдумка. Более того, дружить могут не только люди, но и многие животные. Обезьяны, лошади, собаки. Это форма альтруистических отношений, повышающая способность группы выживать. И поэтому – закреплённая как эмоциональная потребность.
Теперь Дэну человеческий мозг представлялся чем-то вроде сложной постройки из детских кубиков. Выдерни один кубик – и часть постройки обрушится. Видимо, генетики, разрабатывавшие шестую модель, решили ничего не делать с генами, регулирующими человеческие эмоции и поведение. Такие изменения потянули бы за собой слишком многое. Убери, скажем, дофамин – и вместе со способностью получать удовольствие от общения или хорошо сделанной работы потеряешь двигательную активность, и этот недостаток придётся возмещать за счёт усиления наноимплантатов и контроля процессора. А это – дополнительные затраты энергии. Конечно, разработчики могли пойти не таким прямым путём и поиграть с количеством рецепторов к нейромедиаторам и их локализацией, но, видимо, и на этом пути возникли непредвиденные сложности. Должно быть, эмоции киборгов подавлялись просто путём «перехватывания» их процессором. Возможно, отсутствовало просто их осознавание.
А у сорванного киборга с ослабленным контролем процессора эти потребности и эмоции оказались в наличии. И такие же потребности были и у остальных членов экипажа, даже у Михалыча. Правда, у последнего они проявлялись в свойственной ему оригинальной манере.
Ну и – в результате – где теперь тот Казак?
Это новое понимание не меняло отношения Дэна к команде. Но это добавляло новый оттенок в его восприятие.
Дэн ещё раз провёл пальцами по пушистой шкурке. Вот сегодня капитан распорядился подправить трассу – так, чтобы можно было завернуть на планету к деду-мозгоеду. И ещё он попросил выбрать лучшего котёнка – самого умного и спокойного. Логика подсказывала, что, значит, этого котёнка Дэну оставить не разрешат.
***
Жёсткая трава пела под ветром. Пятеро людей и киборг направлялись к ржавой стене, за которой прятался остов звездолёта.
– Как-то он тут? – обеспокоенно спросила Полина. Стас, который мысленно задавал себе тот же вопрос, только пожал плечами – чего, впрочем, под скафандром не было видно. Кроме того, его тревожило, пустят ли их на этот раз.
Но, не успели они подойти, как над стеной возникла седая непокрытая голова.
– Здравия желаю, господин адмирал! – молодцевато возвестила она.
Стас приосанился – чего опять-таки не было видно под скафандром.
– Здравствуйте, сержант, – официально ответил он. – Вольно. Как служба?
– За время вашего отсутствия на вверенном мне объекте происшествий не было, – с удовольствием отрапортовала голова.
– А подняться-то к тебе можно?
– Можно, а как же, – вниз спустилась приставная лесенка. – Скучно мне тут одному, без соплеменников, – продолжал старик, дождавшись, когда все переберутся через стену. – Поговорить не с кем. Вот, правда, сыночек подрастает, так ведь мал он ещё. Шустрый такой – глаз да глаз. Уже ползает.
– Сыночек? – несколько озадаченно переспросил Стас.
– А как же, – гордо ответил дед. – Как вы улетели, так через полгодика и отпочковался.
– Ну, тогда наш подарок кстати, – облегчённо сказал Стас. – Дэн, давай-ка сюда.
Он принял из рук Дэна термоконтейнер и приоткрыл его. В щель немедленно просунулась серая когтистая лапа, а потом – и голова. Дэн едва успел протянуть руку и перехватить пушистое существо.
– Никак, кошка! – удивился дед.
– Котик, – поправила Полина. – Самый умненький.
– Слушай нас, носитель! В нём сидит сын питомца нашего вождя! – возгласил Тед, за что удостоился хмурого взгляда Стаса, укоризненного – Дэна и возмущённого – Полины. Но ему всё было нипочём.
– Нтуж, – с упрёком пробормотал Михалыч.
Один Вениамин взирал на происходящее с добродушным, но несколько профессиональным интересом.
Зашли внутрь, в жилой отсек. Дэн опустил котёнка на лапы, и тот, принюхиваясь, медленно двинулся вперёд.
Несмотря на распространённое мнение о жилищах старых холостяков, в помещении царил идеальный порядок. Судя по размерам помещения, раньше это была шестиместная каюта, но теперь лишние койки были демонтированы, в середине размещался стол – явно из офицерской кают-компании – а по углам стояли два продавленных кресла. Дед засуетился, и уже через пять минут на столе расположились тарелки и банки консервов, извлечённых из сумки Теда, а на полу справа от входа появилось блюдце с чем-то измельчённым.
Разместились. Стас разлил прихваченный с корабля коньяк. Котёнок вскарабкался по штанине Дэна, который аккуратно пересадил его на колени нового хозяина. Сначала разговор зашёл об урожае, о новых вредителях, обнаруженных в оранжерее – «здоровущие, сволочи, раньше-то по одному-два попадались, а сейчас спасу нет. И запчастей для системы автополива не хватает, замаялся чинить-то». Михалыч, вызвав на комме записную книжку, натюкал список необходимого. Тед, по просьбе деда, сбегал в оранжерею набрать ещё помидоров – первую порцию смели. Разлили по второй, Полина отказалась.
– Как же так получилось, что ваш корабль оказался здесь? – Стас задал давно интересовавший его вопрос.
– Ты, сынок, слыхал о Первой центаврианской кампании?
Первая центаврианская началась, когда Стасу исполнилось десять. Это была одна из многих кампаний в рамках более чем тридцатилетнего конфликта Альянса и Федерации. Он тогда бредил подвигами, высадками и боевыми операциями. Стас машинально отметил, что обращение старика к «адмиралу мозгоедов» сменилось вполне человеческим и гораздо более уместным обращением ветерана к молодому сослуживцу.
– Ну так вот. Мы-то, сталбыть, должны были высадиться на Прайме, занять космодром и перерезать дороги.
– Так это «Неустрашимый»? – вырвалось у поражённого Стаса.
– Слыхали, значит? – глаза ветерана сверкнули, лицо оживилось, и он продолжил рассказ:
– Скомандовали нам «По машинам», крейсер прикрывал нас с орбиты, и по плану всё должно было пройти как по нотам. Ну так – гладко было на бумаге… Крейсер, «Неустрашимый» то есть, нанёс удар по батарее противокосмической обороны, но та-таки успела ответить – и наш «Варкрафт» развалило надвое. Мы только успели отстыковаться и всё видели. А дальше покатилось. Оказалось, что у праймеров были хорошо замаскированные… эти, как их… голова-то дурная…
– Огневые комплексы атмосферного боя, – тактично подсказал Стас.
– Во-во, они самые. А наша разведка их профукала. Треть катеров перещёлкали ещё в воздухе…
Киборг слушал невнимательно. Он и сам участвовал в одной такой высадке, и вспоминать ему не хотелось. А вот Станислав Федотович слушал с неослабевающим профессиональным интересом, и иногда подсказывал или задавал вопросы.
– …Ну и отправили нас на переформирование, на этом самом «Неустрашимом». Нас всего-то четыреста человек осталось. Десанта, то есть. Из пяти тысяч. И ни одной бээмдэшки*. Так что разместились. Лететь надо было через Альд и Новый Египет…
«Это отсюда через три сектора», – отметил Дэн. В его голове сами собой начали выстраиваться варианты трассы.
– …И нас вышвырнуло сюда, с сильными повреждениями.
– Мнврвдв? – с любопытством спросил Михалыч.
– А? Ну да, четвёртый маневровый, и в главном что-то. Не могли разогнаться, чтобы нырнуть в червоточину. И ещё разгерметизация, часть отсеков перекрыли, но чиниться решили всё-таки на планете. Кое-как дотянули. Пилоты посчитали, что вероятность успешной посадки на оставшихся двигателях – пятьдесят три процента, но выхода всё равно не было. Болтаться на орбите с повреждённым корпусом было опаснее. Ну и… вот.
Тед с Дэном переглянулись. Тед посадил бы корабль и при таком раскладе, в этом Дэн был уверен.
– А дальше? – спросил Вениамин. Его в этой истории привлекало совсем другое – как выживали люди, заброшенные в отдалённый сектор, без перспектив на спасение.
А дальше было предсказуемо – пятьдесят выживших после посадки; страшные массовые похороны, когда части тел друзей приходилось вырезать из-под смятых переборок; переполненный медотсек; первые дни, когда выяснилось, что местная фауна недружелюбна, а органика – несъедобна; постройка стены. Потом наступило временное затишье – и тут прокатилась волна самоубийств среди молодняка. Четыре подряд, за несколько дней.
– И тогда капитан собрал нас и крепко поговорил, – продолжал старик. Его речь внезапно изменилась – будто он повторял нечто, навсегда впечатанное в мозг. – «Ни один из нас не живёт ради себя, – это кэп так сказал. – Помните, каждый из вас нужен вашим друзьям. Если будете думать, что вы одни, и ваши проблемы касаются только вас, тогда точно пора всем стреляться. Плохо тебе – сцепи зубы и живи, потому что только тогда ты сможешь помочь другим». И разбил всех на пары – молодняк со стариками.
Повисло молчание. Вдруг, словно смутившись, Полина огляделась вокруг – и воскликнула:
– А где котёнок?
Дверь в отсек была приоткрыта, и из щели тянуло влажным воздухом оранжереи.
– Помидоры! – охнул дед.
Стас похолодел. Он совсем не имел в виду доставлять старому десантнику неприятности.
Все вскочили с мест. В дверях образовался затор. Первым в коридоре оказался киборг, затем – дед.
В оранжерее колыхались и шуршали листья, отмечая путь несущегося напролом охотника. Вот он выскочил на дорожку – и стало видно, что он несёт что-то в зубах, здоровое, десятисантиметровое, коричневое. Увидев людей, котик перешёл на степенный шаг гордого собой добытчика и положил к ногам Дэна огромное тараканоподобное насекомое.
***
Улетали на следующий день, сгрузив предварительно деду несколько ящиков консервов и шесть ящиков кошачьего корма. Стас положил себе наведываться сюда при случае. Теперь это было его дело.
_____________
БМД - боевая машина десанта
Автор: fitomorfolog_t
Беты (редакторы): Elviel, No-Fan
Фэндом: Громыко Ольга «Космоэколухи»
Основные персонажи: Полина, Дэн, Вениамин, Котька, Станислав Федотович, дед-мозгоед.
Рейтинг: G
Жанры: Фантастика, Повседневность
Предыдущие части:
ficbook.net/readfic/590560
Краткое содержание предыдущих серий: Котька принесла котят... у команды КМ во главе с доблестным капитаном прибавилось забот. Что делать, если отец котят - центаврианский генномодифицированный организм? Где найти для потомства Котьки добрых и любящих хозяев?
Не стреляйте в тапёра, он играет как умеет...
Наука про ЭТО.
Двое мальчишек катались по каюте клубком – лишь мелькали лапы да хвосты. Девчонка интеллигентно гоняла по полу фантик от конфеты. Четвёртый примостился на коленях у Дэна – с урчанием сосал рукав и перебирал передними лапами, слегка выпуская когти. Дэн провёл пальцами по серой шёрстке. Ощущение было необычное, но вполне понятное. Сублимация родительского инстинкта, вот что это такое. Этот – пятый, а теперь четвёртый – вообще был наиболее социализированный, кидался к Дэну, стоило тому зайти в каюту. И отлавливать его было много проще, он прибегал на зов, пока – единственный из всех.
Когда Дэн искал в инфранете сведения о поведении кошек во время родов, он случайно наткнулся на одну ссылку. Оказалось, что существует целая наука – этология, наука про ЭТО, как шутил Тед. И есть целый раздел этой науки – этология человека, логично и понятно объясняющая, откуда берутся некоторые на первый взгляд нелогичные, непонятные и при этом неистребимые человеческие черты. А Дэн любил, когда что-то становилось логичным и понятным.
Вот, например, загадка – почему Дэн, беглый киборг, бывшая груша для битья у наёмников, вдруг начал нуждаться в обществе? Ведь люди – те, с кем связано не только множество неприятностей, но и прямая опасность. Враги.
Сначала – думал, что не надо сторониться, это привлечёт внимание. Потом – стало любопытно. Всё время приходилось угадывать, что надо сказать или сделать, как посмотреть. Это было трудно. Но он всё ещё думал, что просто выживает, затерявшись в группе людей.
А потом случилась та драка с кобайкерами, и капитан прилюдно отчитал его и лишил премии. Ничего особенного, с точки зрения Дэна, и он принял решение Станислава Федотовича как должное. А вот другие члены команды – нет. И даже Вениамин, который, как казалось Дэну, должен был во всём поддерживать капитана, поглядел на своего друга удивлённо-осуждающе.
Дэн удивился и задумался. Оказывается, люди могут сочувствовать друг другу, даже когда им это явно не приносит никакой выгоды. А потом…
А потом на Степянке он отправился ночью разведать, что за соседи-геологи к ним пожаловали. Казалось бы, понятно – сработала программа защиты хозяев. Но Дэн-то знал, что программа работает не так – только при возникновении непосредственной угрозы. Да и не были Станислав и его команда хозяевами Дэна – ни согласно программе, ни – тогда – и по документам. Ну, тогда ладно, объясним по-другому. Дэну проще было выживать в группе, чем поодиночке, а группе угрожала явная опасность. Дэн тогда так и объяснил для себя это решение – потому что не любил делать то, что не понимает.
А оказывается, в человеческом поведении тоже есть программы. И одна из них – «защищай свою стаю». А эти люди приняли его как своего. И неважно, что приняли они не сорванного киборга, а человека, которого, как Дэн тогда думал, уже и на свете не было. Программа была запущена и сработала. И позже - совсем скоро - оказалось, что защитить этих людей даже важнее, чем выжить.
Эта программа есть не у всех людей. Но вот, например, у Станислава Федотовича она есть. Да ещё и усиленная воспитанием, и возведённая в ранг профессиональной гордости – «Космодесант своих не бросает». И поэтому Дэн так ценит отношение капитана, и, как правило, старается его не подводить.
Ну, хорошо. А откуда тогда желание сблизиться особо с некоторыми, немногими из «своих»? Проводить время именно с ними, тратить на них больше сил и времени? Обычные человеческие чувства? Только вот у людей, с которыми Дэн до этого сталкивался, этих обычных человеческих чувств не было. У Казака – не было. И у сотен наёмников, которых, партия за партией, перевозила «Чёрная Звезда», – тоже. И «дружба» для Дэна очень долгое время была одним из тех многих понятий, которые существовали лишь в его словаре, но никогда не встречались в жизни. Очень энергозатратная и нелогичная штука, а, может, вообще выдумка.
А выяснилось, что не выдумка. Более того, дружить могут не только люди, но и многие животные. Обезьяны, лошади, собаки. Это форма альтруистических отношений, повышающая способность группы выживать. И поэтому – закреплённая как эмоциональная потребность.
Теперь Дэну человеческий мозг представлялся чем-то вроде сложной постройки из детских кубиков. Выдерни один кубик – и часть постройки обрушится. Видимо, генетики, разрабатывавшие шестую модель, решили ничего не делать с генами, регулирующими человеческие эмоции и поведение. Такие изменения потянули бы за собой слишком многое. Убери, скажем, дофамин – и вместе со способностью получать удовольствие от общения или хорошо сделанной работы потеряешь двигательную активность, и этот недостаток придётся возмещать за счёт усиления наноимплантатов и контроля процессора. А это – дополнительные затраты энергии. Конечно, разработчики могли пойти не таким прямым путём и поиграть с количеством рецепторов к нейромедиаторам и их локализацией, но, видимо, и на этом пути возникли непредвиденные сложности. Должно быть, эмоции киборгов подавлялись просто путём «перехватывания» их процессором. Возможно, отсутствовало просто их осознавание.
А у сорванного киборга с ослабленным контролем процессора эти потребности и эмоции оказались в наличии. И такие же потребности были и у остальных членов экипажа, даже у Михалыча. Правда, у последнего они проявлялись в свойственной ему оригинальной манере.
Ну и – в результате – где теперь тот Казак?
Это новое понимание не меняло отношения Дэна к команде. Но это добавляло новый оттенок в его восприятие.
Дэн ещё раз провёл пальцами по пушистой шкурке. Вот сегодня капитан распорядился подправить трассу – так, чтобы можно было завернуть на планету к деду-мозгоеду. И ещё он попросил выбрать лучшего котёнка – самого умного и спокойного. Логика подсказывала, что, значит, этого котёнка Дэну оставить не разрешат.
***
Жёсткая трава пела под ветром. Пятеро людей и киборг направлялись к ржавой стене, за которой прятался остов звездолёта.
– Как-то он тут? – обеспокоенно спросила Полина. Стас, который мысленно задавал себе тот же вопрос, только пожал плечами – чего, впрочем, под скафандром не было видно. Кроме того, его тревожило, пустят ли их на этот раз.
Но, не успели они подойти, как над стеной возникла седая непокрытая голова.
– Здравия желаю, господин адмирал! – молодцевато возвестила она.
Стас приосанился – чего опять-таки не было видно под скафандром.
– Здравствуйте, сержант, – официально ответил он. – Вольно. Как служба?
– За время вашего отсутствия на вверенном мне объекте происшествий не было, – с удовольствием отрапортовала голова.
– А подняться-то к тебе можно?
– Можно, а как же, – вниз спустилась приставная лесенка. – Скучно мне тут одному, без соплеменников, – продолжал старик, дождавшись, когда все переберутся через стену. – Поговорить не с кем. Вот, правда, сыночек подрастает, так ведь мал он ещё. Шустрый такой – глаз да глаз. Уже ползает.
– Сыночек? – несколько озадаченно переспросил Стас.
– А как же, – гордо ответил дед. – Как вы улетели, так через полгодика и отпочковался.
– Ну, тогда наш подарок кстати, – облегчённо сказал Стас. – Дэн, давай-ка сюда.
Он принял из рук Дэна термоконтейнер и приоткрыл его. В щель немедленно просунулась серая когтистая лапа, а потом – и голова. Дэн едва успел протянуть руку и перехватить пушистое существо.
– Никак, кошка! – удивился дед.
– Котик, – поправила Полина. – Самый умненький.
– Слушай нас, носитель! В нём сидит сын питомца нашего вождя! – возгласил Тед, за что удостоился хмурого взгляда Стаса, укоризненного – Дэна и возмущённого – Полины. Но ему всё было нипочём.
– Нтуж, – с упрёком пробормотал Михалыч.
Один Вениамин взирал на происходящее с добродушным, но несколько профессиональным интересом.
Зашли внутрь, в жилой отсек. Дэн опустил котёнка на лапы, и тот, принюхиваясь, медленно двинулся вперёд.
Несмотря на распространённое мнение о жилищах старых холостяков, в помещении царил идеальный порядок. Судя по размерам помещения, раньше это была шестиместная каюта, но теперь лишние койки были демонтированы, в середине размещался стол – явно из офицерской кают-компании – а по углам стояли два продавленных кресла. Дед засуетился, и уже через пять минут на столе расположились тарелки и банки консервов, извлечённых из сумки Теда, а на полу справа от входа появилось блюдце с чем-то измельчённым.
Разместились. Стас разлил прихваченный с корабля коньяк. Котёнок вскарабкался по штанине Дэна, который аккуратно пересадил его на колени нового хозяина. Сначала разговор зашёл об урожае, о новых вредителях, обнаруженных в оранжерее – «здоровущие, сволочи, раньше-то по одному-два попадались, а сейчас спасу нет. И запчастей для системы автополива не хватает, замаялся чинить-то». Михалыч, вызвав на комме записную книжку, натюкал список необходимого. Тед, по просьбе деда, сбегал в оранжерею набрать ещё помидоров – первую порцию смели. Разлили по второй, Полина отказалась.
– Как же так получилось, что ваш корабль оказался здесь? – Стас задал давно интересовавший его вопрос.
– Ты, сынок, слыхал о Первой центаврианской кампании?
Первая центаврианская началась, когда Стасу исполнилось десять. Это была одна из многих кампаний в рамках более чем тридцатилетнего конфликта Альянса и Федерации. Он тогда бредил подвигами, высадками и боевыми операциями. Стас машинально отметил, что обращение старика к «адмиралу мозгоедов» сменилось вполне человеческим и гораздо более уместным обращением ветерана к молодому сослуживцу.
– Ну так вот. Мы-то, сталбыть, должны были высадиться на Прайме, занять космодром и перерезать дороги.
– Так это «Неустрашимый»? – вырвалось у поражённого Стаса.
– Слыхали, значит? – глаза ветерана сверкнули, лицо оживилось, и он продолжил рассказ:
– Скомандовали нам «По машинам», крейсер прикрывал нас с орбиты, и по плану всё должно было пройти как по нотам. Ну так – гладко было на бумаге… Крейсер, «Неустрашимый» то есть, нанёс удар по батарее противокосмической обороны, но та-таки успела ответить – и наш «Варкрафт» развалило надвое. Мы только успели отстыковаться и всё видели. А дальше покатилось. Оказалось, что у праймеров были хорошо замаскированные… эти, как их… голова-то дурная…
– Огневые комплексы атмосферного боя, – тактично подсказал Стас.
– Во-во, они самые. А наша разведка их профукала. Треть катеров перещёлкали ещё в воздухе…
Киборг слушал невнимательно. Он и сам участвовал в одной такой высадке, и вспоминать ему не хотелось. А вот Станислав Федотович слушал с неослабевающим профессиональным интересом, и иногда подсказывал или задавал вопросы.
– …Ну и отправили нас на переформирование, на этом самом «Неустрашимом». Нас всего-то четыреста человек осталось. Десанта, то есть. Из пяти тысяч. И ни одной бээмдэшки*. Так что разместились. Лететь надо было через Альд и Новый Египет…
«Это отсюда через три сектора», – отметил Дэн. В его голове сами собой начали выстраиваться варианты трассы.
– …И нас вышвырнуло сюда, с сильными повреждениями.
– Мнврвдв? – с любопытством спросил Михалыч.
– А? Ну да, четвёртый маневровый, и в главном что-то. Не могли разогнаться, чтобы нырнуть в червоточину. И ещё разгерметизация, часть отсеков перекрыли, но чиниться решили всё-таки на планете. Кое-как дотянули. Пилоты посчитали, что вероятность успешной посадки на оставшихся двигателях – пятьдесят три процента, но выхода всё равно не было. Болтаться на орбите с повреждённым корпусом было опаснее. Ну и… вот.
Тед с Дэном переглянулись. Тед посадил бы корабль и при таком раскладе, в этом Дэн был уверен.
– А дальше? – спросил Вениамин. Его в этой истории привлекало совсем другое – как выживали люди, заброшенные в отдалённый сектор, без перспектив на спасение.
А дальше было предсказуемо – пятьдесят выживших после посадки; страшные массовые похороны, когда части тел друзей приходилось вырезать из-под смятых переборок; переполненный медотсек; первые дни, когда выяснилось, что местная фауна недружелюбна, а органика – несъедобна; постройка стены. Потом наступило временное затишье – и тут прокатилась волна самоубийств среди молодняка. Четыре подряд, за несколько дней.
– И тогда капитан собрал нас и крепко поговорил, – продолжал старик. Его речь внезапно изменилась – будто он повторял нечто, навсегда впечатанное в мозг. – «Ни один из нас не живёт ради себя, – это кэп так сказал. – Помните, каждый из вас нужен вашим друзьям. Если будете думать, что вы одни, и ваши проблемы касаются только вас, тогда точно пора всем стреляться. Плохо тебе – сцепи зубы и живи, потому что только тогда ты сможешь помочь другим». И разбил всех на пары – молодняк со стариками.
Повисло молчание. Вдруг, словно смутившись, Полина огляделась вокруг – и воскликнула:
– А где котёнок?
Дверь в отсек была приоткрыта, и из щели тянуло влажным воздухом оранжереи.
– Помидоры! – охнул дед.
Стас похолодел. Он совсем не имел в виду доставлять старому десантнику неприятности.
Все вскочили с мест. В дверях образовался затор. Первым в коридоре оказался киборг, затем – дед.
В оранжерее колыхались и шуршали листья, отмечая путь несущегося напролом охотника. Вот он выскочил на дорожку – и стало видно, что он несёт что-то в зубах, здоровое, десятисантиметровое, коричневое. Увидев людей, котик перешёл на степенный шаг гордого собой добытчика и положил к ногам Дэна огромное тараканоподобное насекомое.
***
Улетали на следующий день, сгрузив предварительно деду несколько ящиков консервов и шесть ящиков кошачьего корма. Стас положил себе наведываться сюда при случае. Теперь это было его дело.
_____________
БМД - боевая машина десанта
-
-
03.01.2014 в 08:19-
-
03.01.2014 в 08:53-
-
03.01.2014 в 12:17-
-
03.01.2014 в 13:07-
-
03.01.2014 в 17:55Ну, мне по-прежнему нравится
-
-
03.01.2014 в 18:46Потому что сначала он был один и в принципе не мог никому помогать, через много лет у него появилась возможность вернуться, но что он может дать людям, кому и чем помочь?
Не знаю, остались ли у него родственники, я думаю, что если бы в обитаемом мире был кто-то, по ком он скучал бы, он так или иначе упомянул бы их, пусть даже в бреду, в контексте борьбы с мозговыми инопланетянами. Если нет - кому нужен немолодой дядька без работы и с проблемами, кто его там ждет? Поэтому только так, безумие как буфер между высокой идеей и циничной реальностью. В мыслях он будет бороться с пришельцами и спасать человечество.
-
-
03.01.2014 в 21:17-
-
03.01.2014 в 21:27-
-
03.01.2014 в 21:50За текст. То есть я хотел написать что-нибудь умное, но не придумал, что, поэтому сказал "спасибо". Это обычно работает.
-
-
03.01.2014 в 22:11-
-
04.01.2014 в 06:18-
-
04.01.2014 в 09:41Так ведь это вообще очень жестокая история... в каноне Стас говорит: "я двадцать лет отслужил в космическом десанте и прекрасно понимаю, что вам пришлось пережить: бой, авария, гибель друзей, борьба за выживание…" гм... настолько бледно, что почти бестактно... лучше бы помалкивал...