Еще из старья. Эта история, собственно, была написана чуть ли не первой. Я вообще люблю для начала выяснить, чем все закончилось, расставить, тсзть, все точки над ё. Короче, очередной вариант на тему “много лет спустя”.
Тапки, естественно, принимаются.
читать дальше
Корабль с красивым и древним названием “Морестранник”, который экипаж между собой по привычке называл “Мозгоедом” (полное имя - “Космический мозгоед-2”), благополучно сел в космопорту Нового Бобруйска. Теодор пристально взглянул на напарника.
- Дэн, что это было?
Навигатор, не отрываясь, смотрел в экран, хотя ничего интересного там уже не показывали.
- Ничего особенного, - буркнул он. - Искин сбойнул.
Так, будто речь шла не о нем самом, а о корабельном искине. Так, будто это не он только что допустил дурацкую, совершенно ученическую ошибку. Ошибка была не критична и ни на что особо не влияла - на подходе к космодрому от навигатора вообще мало что зависит, - но...
- Искин сбойнул? - переспросил Тед, не веря своим ушам.
- Ну да, сбойнул, а что такого? Не в первый раз уже. Ты не волнуйся, у меня все продублировано. Сейчас же нам все равно две недели загорать - вот, слетаю пока к Фрэнку, он поправит.
- Так, - жестко сказал Тед. - Я с тобой.
Франко Фумагалли надолго в полиции не задержался. Работа навигатором полицейского корвета совершенно не отвечала ни его способностям, ни его потребностям. Получив амнистию за былые грешки от властей и обезопасив свою ценную шкурку от посягательств бандитов, Фрэнк заделался легальным программистом. Правда, дипломом он так и не обзавелся, из-за этого часть заказчиков отваливалась сразу, а еще часть норовила сговориться подешевле. Так что отсутствие диплома Фрэнк считал ценным бонусом, позволяющим сразу отсекать жадных идиотов. Оставшихся заказчиков Фрэнку как раз хватало, чтобы содержать личную космическую яхту, уютный особнячок на курортном побережье Аркадии и киберповара последней марки, настроенного на итальянскую кухню. Что касается девиц, о которых когда-то мечталось, то после третьего бракоразводного процесса, в результате которого его предыдущий особнячок достался очередной длинноногой и голубоглазой диве, Фрэнк окончательно разочаровался в аналоговых женщинах и удалился в виртуальную реальность. Игровая кабина 5D в его особнячке всегда была самой последней модели.
Характер у Фрэнка за все эти годы тоже нимало не улучшился, да и, скажем прямо, не особо изменился. Поэтому друзей у него, считай, не было - так, старые приятели иногда звонили по инфранету, да и то разговор обычно длился не дольше, чем требовала элементарная вежливость. Все так и думали, что Дэн периодически летает на Аркадию отдохнуть в одиночестве. Никому и в голову не приходило, что он летает к Фрэнку.
Переступив порог, Тед остановился, огляделся и присвистнул.
- Мда-а! - протянул он, созерцая футуристический интерьер “умного дома”, оборудованного всеми новейшими примочками. - Вот кто у нас киборг-то! Человек-компьютер...
- Проходите, проходите, нечего тут! - ворчливо отозвались с потолка. - Ботинки снимайте, там песок, а у меня ковры.
Дэн привычно сковырнул с ног разношенные кроссовки и как ни в чем не бывало зашагал дальше. Кусок пола в прихожей внезапно ожил и потащил кроссовки куда-то вбок, сквозь стену. Из стены донеслось хищное шипение. Тед пожал плечами и последовал примеру Дэна.
Хозяин дома, некогда хлипкий шибздик, от хорошего питания и малоподвижного образа жизни теперь заметно раздался вширь, и больше всего напоминал главаря бандитов из классического старинного боевика ХХ века, как же его... ах, да: Джаббу Хатта. Для полноты сходства недоставало только лысины; но шевелюра Фрэнка оставалась пока при нем. Фрэнк коротко поздоровался и кивнул Дэну на кресло.
- Садись, сконнектимся.
Дэн опустился в кресло, и взгляд его сделался отсутствующим. Тед, стараясь не мешать, присел на диванчик в углу. Диванчик тут же поплыл, ласково обнимая тело. Тед, непривычный к таким удобствам, с трудом удержался, чтобы не вскочить.
Время шло. Дэн молчал и не двигался. Фрэнк, напротив, мельтешил и копошился у своего экрана: тыкал пальцем в сенсоры, стучал по клавиатуре, отдавал невнятные голосовые команды, что-то бормотал по-итальянски. Тед начал потихоньку задремывать.
- Ну, что… - внезапно нарушил молчание (относительное, конечно, молчание) Фрэнк. - Ничем помочь не могу. Железо сдохло.
- А? Что? Какое железо? - подхватился Тед, совсем было разомлевший в объятиях диванчика. Дэн молча выпрямился в кресле.
- Процессор накрылся, - пояснил Фрэнк. - Ну, не то, чтобы совсем, но... Когда железо так посыпалось, это уже все, каюк. Проще выкинуть и новое купить. Я запустил тестирование, вот, смотрите...
Перед Тедом и Дэном в воздухе повисло по персональному вирт-окну с бегущими по нему строками и объемными схемами.
- Модуль связи еще туда-сюда, - бубнил Фрэнк, следя за своим экраном, - а память - на последнем издыхании, держится только за счет пятикратного дублирования... Камень греется, как ненормальный, и это не проблемы с охлаждением...
Фрэнк бубнил, бубнил, а до Теда медленно доходило: это он про Дэна. Речь идет о его навигаторе.
- В общем, да, проще выкинуть. Менять надо все, - подытожил, наконец, Фрэнк.
- А если не менять? - ровным тоном спросил Дэн.
- А если не менять, то он все равно в ближайшее время гавкнется окончательно.
- И?
- Ну, не знаю. Не пробовал. В смысле, я свою технику никогда до такого состояния не доводил, всегда менял вовремя. Точнее даже, задолго до того, как она начнет так глючить.
Тед потемнел лицом и стиснул кулаки. Ему сейчас очень хотелось дать кому-нибудь в морду. Поскольку в морду давать было явно некому и не за что - ну, хотя бы разбить что-нибудь. Желательно, тяжелое.
Видимо, все это было написано у него на лице, и такими крупными буквами, что, взглянув на Теда, Фрэнк испугался, то ли за свой “умный дом”, то ли за себя самого, и принялся оправдываться:
- Ну ты ж пойми, процессоры киборгов вообще не рассчитаны на такой длительный срок эксплуатации! Там гарантийный срок бесперебойной работы был... во, пятнадцать лет. Потому что, по уму, лет за восемь киборг все равно морально устаревает и заменяется более продвинутой моделью. Это если гражданский. Ну, а военные все равно так долго не живут. Обычно. А этот уже проработал... уже сколько? Почти тридцать лет?
- Тридцать восемь, - коротко уточнил Дэн. Голос у него был ровный. Ровный-ровный. Как у киборга.
- Во-от! - торжествующе воскликнул Фрэнк. - Он свой ресурс выработал, считай, два с лишним раза. Почти три. Чего ж вы хотите?
И он развел руками.
- Ладно. Спасибо.
Дэн встал и полез в карман.
- Сколько я тебе должен? Как обычно?
Фрэнк открыл было рот, потом смутился и отвел глаза в сторону.
- Да нет. Ничего ты мне не должен. Я ж ничего не сделал...
- Ну, как это? Время тратил? Тратил. Значит...
- Не надо, Дэн, - сказал Фрэнк. - Если бы я чего-то сделал - тогда да, как обычно. А я ж ничего не сделал... Извини. В общем... Извини.
Они молча шагали по пешеходному бульвару, вымощенному гладкой плиточкой. Над головой колыхались то ли пальмы, то ли местный их аналог. Слева тихо шуршала самодвижущаяся дорожка, для тех, кто не любит или не может ходить пешком. Справа, чуть подальше, тихо шуршало море.
- А ты ему платишь, что ли? - спросил Тед, чтобы что-нибудь сказать, и при этом не говорить по делу.
- Ну, а как же? - слегка удивился Дэн. - Он на меня каждый раз не меньше двух часов тратит. А ты знаешь, сколько стоит час его рабочего времени?
- Ну... Я думал, по дружбе.
- По дружбе он меня принимает, - объяснил Дэн. - Без очереди, и в нерабочее время. Ты знаешь, какая к нему очередь? У него заказы расписаны на полгода вперед.
Тед кивнул и снова умолк. Но, раз разговор уже начался, все равно придется говорить о том, о чем говорить не хочется.
- И что теперь?
- Ну, теперь... - Дэн смотрел на море и на пальмы. - Попробуем поменять процессор.
- Это сложно?
- Не знаю.
- Не узнавал?
- Узнавал. Этого просто никто еще не делал.
Дело оказалось не только сложным, но еще и долгим. Хотя “DEX-компани” помочь согласилась охотно. Теперь, тридцать лет спустя, Дэн был гордостью фирмы – примерно как старый флайер, чей владелец упорно отказывается сменить свою «ласточку» на более современную модель, считая ее самой удобной и надежной. Ну и, кроме всего прочего, в свое время Дэн довольно долго подрабатывал в “DEX-компани” тестером программного обеспечения – пока его оборудование не устарело до такой степени, что современные программы на него отказались ставиться в принципе. Однако крови тамошним программистам он успел попортить столько, что старые сотрудники его до сих пор вспоминали с нежностью и рассказывали новичкам легенды о «стервозной жестянке». В общем, компания охотно согласилась предоставить своих лучших инженеров-электронщиков. А вот с процессором было куда хуже…
В общем и целом, выяснилось, что заменить процессор нельзя. Во-первых, такая замена была не предусмотрена конструкцией киборга; во-вторых, если бы это произошло в первые годы его существования, был бы какой-то шанс. А так, за сорок лет без малого, электронный блок оброс множеством недокументированных и совершенно непредсказуемых нейронных связей. И аккуратно вынуть его, вставив на его место новый, было нереально. К тому же именно таких процессоров не выпускали более тридцати лет, и даже опытных образцов в фирме не сохранилось. А установить на его место современный тем более не представлялось возможным. Уже у седьмых DEX’ов процессоры были устроены принципиально иначе. Размеры не те, связи другие, разъемы другие, блок питания иначе подключается... все другое. Технический прогресс на месте не стоял. Мать его за ногу.
- В принципе, - задумчиво говорил инженер, - можно поискать на Шоарре. На Шоарре есть все, что угодно. Можно, думаю, найти и новый центральный процессор для киборга, выпущенного сорок лет назад. Но...
Все согласились, что идея никудышная. Все, что угодно шоаррского производства можно покупать в двух случаях: либо тебе наплевать на результат, либо ты отдаешь себе отчет, что покупаешь на один раз, и готов тут же это выкинуть и купить новое. Одноразовый Дэн никого не устраивал.
Оставалось одно. Вынуть из процессора начинку, оставив внутри пустой корпус со всеми связями, и... предоставить человеческому мозгу киборга существовать самостоятельно. Как сумеет.
Подготовка к операции должна была занять немало времени. И, пока суд да дело, на Новый Бобруйск мало-помалу стягивались все заинтересованные лица.
Жена Дэна, Гита, пышная индийская красавица, как всегда, почти ничего не говорила, но заметно спала с лица. Гиту Дэн подобрал голодным забитым подростком на Брахме, зачуханной перенаселенной планетке, куда в свое время эмигрировала с Земли чуть ли не треть населения Индии. Теперь Брахма была населена исключительно индусами, и хорошо там жилось только немногочисленным священным коровам. Некоторое время Дэн опекал Гиту, как курица своего единственного цыпленка, а потом взял, да и женился. Точнее, поскольку официально вступить в брак киборгу тогда никто бы не позволил, он просто смотался к Фрэнку и перепрошился. Отныне его программное обеспечение считало Гиту хозяйкой киборга. Ну, а переоформить документы было и того проще.
Сказать, что, узнав об этом, его друзья охренели, значит не сказать ничего. Для начала, почти никто из них не мог понять, что он вообще в ней нашел. Гита полтора года летала с ними на “Мозгоеде”, помогала по хозяйству, вкусно готовила, развешивала по стенам веночки, ежедневно расписывала свежевымытый пол красивыми индийскими узорами, тихо напевала себе под нос, упорно садилась есть на дальнем конце стола, и почти все время молчала. Все к ней хорошо относились и привыкли считать чем-то вроде мебели. Хм... чем-то вроде киборга, да. Все знали, что Дэн к ней неравнодушен. Но не до такой же степени?!
Вся команда “Мозгоеда” ненавязчиво собралась в пультогостиной, дождалась, пока Гита ушуршала куда-то в грузовой отсек, и приступила к допросу.
- Дэн! Зачем?! - шепотом возопила Полина, выражая всеобщее мнение.
- Понимаешь, - невозмутимо объяснил Дэн, - все-таки без хозяина система нестабильна. А на нее я могу положиться. Не то, чтобы на вас не могу, но... Видите ли, - он обвел взглядом друзей, - для вас я все-таки киборг...
Команда “Мозгоеда” негодующе зашумела в том духе, что, мол, опять он, уже сто лет, как разобрались, вроде...
- Или человек, - упрямо продолжал Дэн. - Или человек-киборг. Или киборг-человек. Дэн, навигатор, и так далее. А для Гиты я - это я. Единственный и неповторимый. Безо всяких определений. Я - это я, и я для нее - всё. Ну, так получилось.
Он снова обвел друзей взглядом: поняли, нет?
- И, потом... - он приметно замялся, - это ужасно глупо звучит, я понимаю, но... я так чувствую. Когда я с ней, я... чувствую себя под защитой. Что она меня защитит. От всего мира, если понадобится. Глупо, да?
Тед пожал плечами. Он постепенно осознавал, что его приятель спятил. А еще киборг, называется!
Полина медленно кивнула.
- Как мама, да. Да, я понимаю.
Дэн смущенно улыбнулся, и при виде этой улыбки вся команда внезапно поняла, что это, в сущности, не их дело. Был бы навигатор хороший, а со своей личной жизнью он как-нибудь и сам разберется.
С личной жизнью у Дэна и впрямь все было в порядке. Наставления Теда явно пошли ему впрок, а отключить у киборгов систему воспроизведения себе подобных, видимо, никому просто не пришло в голову. Через год у них родился сын, еще через два - дочка, и на третьем ребенке они остановились явно из разумных соображений, а не потому, что больше не могли. Сейчас старший сын, совершенно не похожий на Дэна, солидный бизнесмен с Нового Бобруйска, лихорадочно суетился, подыскивая для отца самую лучшую клинику нужного профиля. Дочка, красавица, вся в маму, тщательно, но безуспешно борющаяся со своей здоровой индийской полнотой, пошла в юристы. Девушка она была крайне энергичная, карьеру делала бодро, и рядом поблажек для “лиц, наделенных интеллектом искусственного происхождения”, которые в последние несколько лет удалось протолкнуть в новобобруйское законодательство, Дэн был обязан именно ей. Младший сын, единственный, кто полностью унаследовал папочкин экстерьер, но при этом буйным нравом почему-то пошел в обожаемого “дядю Теда”, пока что был в рейсе. Первые пятнадцать лет жизни Андрей всесторонне испытывал на прочность свой генномодифицированный организм. Организм испытания выдержал с честью, сломавшись всего пару раз, и то не настолько, чтобы об этом стоило говорить всерьез. В пятнадцать лет вундеркинд поступил в летную академию, и в положенный срок окончил ее, получив, ко всеобщему изумлению, золотой диплом - это при том, что оценки он всю жизнь воспринимал как досадное недоразумение, мешающее заниматься настоящим делом. В общем, это был его пятый дальний рейс, Энди изо всех сил рвался домой, и клятвенно обещал, что успеет.
Прилетела с Джемини-пять встревоженная Полина. Тревога не мешала ей демонстрировать всем по кругу объемные фотки своих детишек (как на подбор, кучерявых и большеглазых, невзирая на японские гены), своего первого внука, и своего домашнего зоопарка, жемчужиной которого был ручной тритестис мирабилис (вряд ли вы захотите узнать, как выглядит эта тварь!) Полковник полиции Роджер Сакаи пока задерживался, но обещал тоже быть.
Позже всех прибыли Джилл и Михалыч. Семейка механиков обосновалась в одной из окраинных систем, где сломанную технику все еще чинили, а не заменяли испорченные узлы целыми блоками. С ними, типа, на каникулы, прилетел и сынишка - белобрысый электронщик шестнадцати лет от роду, постоянно погруженный в какие-то глубокие думы и благоухающий паяльником и канифолью. Бороды он пока не носил, но редкие волоски, упрямо пробивающиеся на губах и подбородке, выглядели многообещающе.
Станислава Федотовича и Вениамина Игнатьевича до последнего держали в неведении. Старикам было уже под восемьдесят, и “молодежь” старалась их не волновать. Хотя все понимали, что, когда дойдет до дела, сказать все равно придется. Бывшая команда была для них единственной семьей, и к Дэну оба относились, как к сыну.
Доблестный “Мозгоед” отлетал в прежнем составе еще лет семь. Первой отбилась Полина. Она, наконец, решила, что редкие и случайные встречи с Роджером Сакаи ее не устраивают, и переселилась с “Мозгоеда” на полицейский корвет.
Оставшись без благотворного женского надзора (родив второго ребенка, Гита осела на Бобрике), чисто мужской коллектив “Мозгоеда” начал обрастать дурными холостяцкими привычками. Нет, носки на пульте не стояли, но до этого было рукой подать. Станислав Федотович, привычный к армейскому порядку, страдал, бранился, но поделать ничего не мог: неумолимая трясина гражданского разгильдяйства засасывала и его тоже. Дэн, правда, прибирался, но исключительно за собой и в свою очередь, не видя причин разгребать чужой бардак. А верная “Маша” - точнее, вредная “Маша”, - только хихикала и отпускала язвительные комментарии, но даже не пыталась призвать мужчин к порядку.
Промучившись так лет восемь, Станислав решил, что с него хватит. Ему перевалило за шестьдесят, годы были уже не те, и, в отличие от военного, гражданский пенсионный возраст давал о себе знать. Он сдал “Мозгоеда” в аренду Теодору (за какие-то смешные деньги, с правом выкупа), приобрел на скромные сбережения легкий катер, чтобы, в случае чего, иметь возможность выйти в космос хотя бы до ближайшей станции, и осел в своем скромном коттеджике в пригороде столицы. То, что коттеджик находился за две улицы от дома, купленного Дэном для своей семьи, было, разумеется, чистой случайностью.
Теодора, по всей видимости, холостяцкая жизнь вольного пилота вполне устраивала. В принципе, фактическому владельцу корабля логичнее было бы сделаться капитаном, но Тед не представлял, как это за штурвал ЕГО корабля усядется кто-то другой. Капитана, как и врача, а потом и прочих членов экипажа, Тед нанимал сам, отбирая каждого тщательней, чем невесту, и советуясь с навигатором. То ли у Теодора с возрастом прорезалось чутье на людей, то ли – что верней – встроенный детектор Дэна работал безупречно, но только экипаж «Мозгоеда», невзирая на частично меняющийся состав, оставался дружной семьей, и другой Теду было не надо. Во всяком случае, от многочисленных попыток своих знакомых девиц (а порой - и мамаш этих девиц) заставить его “остепениться” он успешно отмахивался. У него был корабль, у него был навигатор, у них была репутация лучшего экипажа Галактики (гражданского; военные упорно держались в своем кругу, и с “пиджаками” мериться отказывались – трусили, небось). Он выкупил у Станислава Федотовича “Мозгоеда”; еще через несколько лет поднакопил денег и сменял его на новенького, с иголочки “Мозгоеда-2” с красивым, хотя и дурацким официальным названием “Морестранник” («Машу», со всеми ее наворотами, бережно переустановили со старого корабля на новый). Тед чувствовал себя молодым и полным сил. Современная медицина этому способствовала. Девушки ему улыбались. Пиво было вкусное. Мир был прекрасен.
А потом у него сломался Дэн.
Самое противное, что пока все было как будто в порядке. Дэн вел себя как обычно, язвил, заедал сгущенку чипсами (“И ничего ж ему не делается, киборгу проклятому!” - с завистью думал Тед, который после тридцати пяти изрядно расплылся)... И ходил по врачам.
Наконец назначили день операции.
Стоила она, как двигатель от крейсера, но деньги у Дэна, на удивление, нашлись. Должность «лучшего навигатора Галактики» скорее почетная, чем доходная, но трое детей заставляли крутиться. Дэн постоянно брался за любую удаленную подработку, доступную искину. Просто удивительно, как неплохо может зарабатывать киборг, если спать не по восемь, а по пять часов в сутки! Теперь дети выросли, встали на ноги, и можно было бы и расслабиться, но он уже привык. И вот, пригодилось.
Теодор, против обыкновения, не стал оставаться на корабле, и не поселился в гостинице, а завис у Дэна дома. Благо, свободных комнат теперь хватало. Гита ничего не говорила, но Тед видел, что она рада гостю. Она была бы рада всему, чему угодно, лишь бы казалось, что все нормально, что дома все в порядке...
Теду не спалось. Он выполз в коридор, и увидел свет в гостиной. Дэн сидел в кресле, напротив висел веер вирт-окон. Услышав шаги Теодора, Дэн молча кивнул.
Тед присел рядом, на диван.
- Что, не спится?
Дэн мотнул головой.
- Я учусь.
- Чего-о?
- Учусь, - повторил Дэн.
- Чему? Зачем?
Дэн развернулся к нему вместе с креслом.
- Тед, где хранится то, что ты знаешь?
- Э-э... в голове.
- Именно. В голове. В мозгах. А у меня - в процессоре. Я почти ничего не помню. Мало что знаю. Когда процессор извлекут, у меня останется только то, что я умею. То, чему я научился за жизнь. То немногое, что прописано в мозгу. Я останусь недоумком. Сильным, ловким, умелым недоумком. Понимаешь, Тед?
Дэн говорил спокойно. Совершенно спокойно. Как всегда, когда эмоции зашкаливали, и он их отключал, передавая управление процессору.
- И я пытаюсь выучиться хоть чему-то. Всему, чему успею. Без процессора. Как люди. Это трудно. Но выхода нет.
И Дэн снова уткнулся в экран.
За два дня до операции Дэн зашел к Станиславу Федотовичу. Попить чайку. Вениамин Игнатьевич тоже сидел у него - старики, ушедшие было каждый в свой кокон, в последний месяц снова встречались чуть ли не ежедневно. Сидели, пили чай, чай с коньячком, коньячок без чая. Разговаривали. Вспоминали. Молчали.
Дэн взял чашку, взял печенье, от коньячка отказался. Устроился на диване и принялся травить байки. Байки про космос, байки про грузы, байки про случайных пассажиров и про далекие планеты.
- Ну вот, - сказал он после паузы в разговоре, поболтав в чашке остывший чай. - Выйду я из больницы... уже не киборгом. Обычным человеком. Наноимплантаты останутся, конечно, но управлять ими будет нечему. Скорее всего, они просто заснут. Отключатся. Хорошо, а?
Он улыбнулся и посмотрел на собеседников. Станислав Федотович отвел взгляд и пожевал губами. Вениамин Игнатьевич скривился, будто проглотил что-то горькое. Повисло тяжелое молчание.
Наконец Станислав Федотович потянулся через стол. Положил руку Дэну на плечо. Подумал, и стиснул покрепче.
- Ты, Дэнушка, главное, выйди из нее, ага? Киборгом, не киборгом... Главное - выйди.
Операция длилась четыре часа. Плюс наркоз, плюс выход из наркоза... Почти девять часов три поколения “мозгоедов” и членов их семей паслись в уютном парке при клинике, изнывая от тревоги и пытаясь успокоиться всеми доступными им способами. Кто бродил кругами, кто барабанил пальцами по подлокотникам скамеек, кто болтал о ерунде. Рыжий Энди, прилетевший накануне, нарезал замысловатые трассы по всему парку, украдкой пиная ни в чем не повинные стволы. Белобрысый отпрыск Джилл и Михалыча, который зачем-то тоже приперся, сидел с планшетом и резался в какую-то чрезвычайно шумную игрушку с “реалистичными спецэффектами”. Всем очень хотелось его пришибить, или хотя бы заставить воткнуть наушники, но ни на то, ни на другое не было сил.
Нынешний экипаж держался кучкой. На лавочке попыхивал сигаретой капитан, Игорь, пришедший на смену Станиславу Федотовичу, с безупречной выправкой, правильным и невыразительным лицом киборга и специфическим, чисто киберским чувством юмора. Тед капитана чтил, побаивался и слушался беспрекословно, хотя его слово, как владельца корабля, теоретически имело вес, сопоставимый с решениями Игоря. Дэн с капитаном практически не разговаривал: они каким-то образом понимали друг друга с полуслова, и даже шутками ухитрялись обмениваться молча. Команда подозревала, что капитан – тоже киборг, только последней, улучшенной модели, в которой уже окончательно исправлены все недостатки всех предыдущих. Но сканеры его определяли как человека (что никого, впрочем, не убеждало – мало ли, до чего техника дошла!), а сам капитан и Дэн ни в чем не сознавались. Сейчас Игорь скурил все запасные картриджи от электронной сигареты, и распечатал пачку «традиционных», которые носил при себе на крайний случай.
К Игорю робко жалась доктор Ниночка, обаятельная хохотушка, на данный момент золотисто-рыжая. Со времен ухода дяди Вени врачами на «Мозгоеде» ходили исключительно барышни. Это было проклятие. Нет, докторами-то они были хорошими, но больше трех лет не удержалась ни одна. Рано или поздно каждая из них встречала свою Великую Любовь и оставалась на какой-нибудь дальней планете. После каждого очередного инцидента Тед давал страшную клятву, что следующим доктором у него будет только мужик, и чем старше, тем лучше. Команда кивала и поддакивала, а через месяц на корабле появлялась очередная очаровательная блондинка сразу после интернатуры.
На краю скамейки сидел корабельный техник, Жак, рыхлый парень двадцати пяти лет в мешковатом комбинезоне. Невзирая на неспортивное телосложение, Жак обладал магической способностью проникать в самые тесные потроха корабля, куда и Дэн бы не протиснулся. Жак вертел в руках суперсложную механическую головоломку, «еще никому не удавалось ее решить менее, чем за час!», последний писк нынешнего сезона. Решил он ее в первые пять минут; теперь от скуки прикидывал, как можно ее переделать, чтобы решить ее было нельзя.
Младший член экипажа, мальчик Ника (в обиходе также «Китя» и «Киша», официально – медбрат), хаотично бродил по парку. Ника обожал Дэна со всем беззаветным пылом восторженного подростка, и пытался подражать ему как в искусстве навигатора (не без успеха), так и во всем остальном (это ему давалось куда хуже, в силу разницы темпераментов и воспитания). Сейчас Ника тосковал и мотался по кустам, стараясь не пересекаться с Энди: они были почти ровесники, но Андрея Ника отчего-то опасался.
Наконец в кармане у Гиты запиликал комм, и все нервно потянулись в клинику.
Лучшего навигатора Галактики оперировал лучший нейрохирург Нового Бобруйска. И сделал он все, что мог, и еще чуть-чуть сверху. Сделать больше не смог бы никто.
Реабилитация после операции на мозге - это долго, скучно, и нимало не художественно. Правда, в данном случае реабилитация выглядела специфически. Обычно больной долго учится шевелить руками. Ногами. Садиться. Вставать. Ходить. Говорить. Иногда - узнавать друзей и родных...
Дэн встал на третий день. Правда, сразу же лег. На следующий день снова встал, и пошел. Сперва его движения напоминали не киборга, а робота. Не нормального современного робота, а киношного, из древних фильмов тех времен, когда роботы казались фантастикой. Но ничего, он быстро расходился. Вскоре он уже уверенно шагал по коридору.
Он говорил. Нормально, только медленно, и короткими, рублеными фразами. Он всех узнавал. Он даже пытался шутить. Ему это даже удавалось. Все были счастливы.
Еще через неделю доктор сказал, что больного можно выписывать. Что, возможно, стоило бы подстраховаться, но, в сущности, пролеживать койку незачем. Все и так в порядке. Ускоренная регенерация работала, как обычно. Видимо, генномодифицированный организм тут играл более важную роль, чем уснувшие имплантаты.
Вынутую начинку процессора выклянчил себе Джимми, белобрысый сынишка Михалыча. На него было шикнули, но Дэн только плечами пожал - какая разница?
Через десять дней он снял повязку. На голове уже топорщился короткий ежик отросших волос. Волосы были сплошь седые.
- Прикинь, Дэн, какой рейс! - говорил Тед, проматывая висящий перед ним экран. - Срочная доставка через пол-Галактики...
Они сидели в гостиной. Гита ушла по магазинам. Энди умотал на три дня гонять на кобайках, перед этим презрительно процедив, что это - для мальчишек, разве что так, поразмяться... В доме было тихо-тихо. Тед просматривал новости и почту, Дэн уткнулся в планшет. Он теперь всюду ходил с планшетом. В планшет он загнал все, что прежде было у него в голове. То есть вообще все. Планшет был, естественно, военный, с шестиуровневой системой безопасности, и хакнуть его смог бы разве что специалист уровнем не ниже Фрэнка. Слишком много интересного хранилось в голове у киборга. Бывшего киборга...
- Ага, - кивнул Дэн. - Я бы взялся. И деньги вроде неплохие.
Тед просиял.
- А что, давай?
- Давай, - вздохнул Дэн. - Давай, ищи себе навигатора, и вперед. Я тебе уже присмотрел парочку кандидатур.
- Дэ-эн! Ты что, сдурел? Без тебя я никуда не полечу!
- Ну, значит, ты вообще никуда не полетишь! - внезапно взорвался навигатор. - Ты что? Не видишь?! Не соображаешь?! Я - всё! Всё!!! Понял?!!
И планшет полетел в стену.
Вспышка была не то, чтобы необоснованной, но настолько не похоже это было на привычного Дэна, что Тед застыл с разинутым ртом и изумленно заморгал глазами. Потом наклонился и подобрал увесистый планшет – военная техника, и не на такое рассчитан. Едва взглянув на экран, Тед сразу сообразил, что к чему.
На экране красовались результаты стандартного сетевого теста на интеллект, из тех, что вываливаются одной из первых ссылок в поиске, «Проверь себя перед собеседованием!»
Общий результат теста был 69 из ста. Пресловутые «шестьдесят девять процентов»: вроде и не дебил, но... Да и структура способностей… не впечатляла. Первым, как всегда, шло то, где отвечающий набрал самые высокие результаты.
Социальный интеллект – отлично.
Физические данные – отлично.
Вербальные способности – хорошо.
А дальше была катастрофа.
Логика – ниже среднего.
Память – ниже среднего.
Скорость принятия решений – очень низкая.
Пространственное воображение – очень низкое.
Математические способности – очень низкие…
И в самом низу издевательски розовели «Рекомендации»: «По-видимому, Ваше призвание – работа на воздухе и с людьми. Советуем Вам попробовать себя в роли продавца супермаркета, коммивояжера или аниматора. Получение специальности, требующей высшего образования, не рекомендовано…»
А Дэн продолжал бушевать:
- Я теперь никто! Ничто! Можешь на меня не рассчитывать! Все, что я знал, все, что я мог - забудь! Все, что у меня было - этому люди учатся! С детства! Трудятся, корпят, наращивают связи в мозгу. Люди с детства такому учатся, что потом даже и сами не помнят, когда и как они этому выучились! А я это все получил - готовеньким! Как получил - так и потерял...
Голос у него внезапно сел, и он заговорил тихо, почти шепотом.
- То, что вы делаете своими собственными мозгами, я делал - электроникой. И то, что я ею думал - это полбеды! - он снова взорвался, перейдя почти на визг. - Я ею принимал решения! Я ею контролировал эмоции! Я последние две недели только об этом и читал, я знаю, как оно устроено. У меня в голове теперь всего этого просто нет! И в мои годы оно уже не отрастет... - закончил Дэн горько и безнадежно. Губы у него задрожали, и он выскочил из комнаты. Где-то в коридоре хлопнула дверь. Тед посидел, подумал, потом встал и пошел следом.
- Дэн... Дэнька... Ну, ты это... - говорил Тед, неловко обнимая трясущиеся плечи друга. Мало того, что это было непривычно - это было как-то противоестественно. Это Дэн всегда был островком спокойствия, за который можно было уцепиться среди всеобщего раздрая. И к тому же утешать ревущего ребенка или плачущую женщину - это одно дело, а утешать рыдающего мужика с колючим ежиком седых волос... Тед предпочел бы снова очутиться на пиратской плантации. - Не может быть, чтобы все было так плохо. Ты же корабли водил, считай, на интуиции. Данные-то - черт с ним, данные в искине, данные и в планшет твой засунуть можно. А интуиция-то - она у тебя в мозгах. Ты же не киборг, ты давно уже человек, Дэнька. И мозги у тебя вполне человеческие, не выдумывай. Чего там не хватает - отрастет со временем. А я тебя подожду, Дэн. Сколько надо, столько и подожду. Вот, отдохнуть пока съезжу, два года не отдыхал толком, с тех пор, как мы в метеоритный поток попали... Ребят в отпуск отправим. Деньги у меня пока есть, мне хватит. Я подожду, Дэн. Лечись. Приходи в себя. Отращивай, чего там тебе не хватает.
Дэн сердито ткнулся лицом в подушку, стирая слезы. Перевернулся, сел, обняв колени. И сухо, ровным тоном заговорил.
- Ты не понимаешь, Тед. Ты все думаешь - я буду прежним. Не обманывай себя: уже не буду. Дэн был человеческой личностью, в основе которой лежал искин. Все особенности личности держались на нем, на искине. И с тех пор, как его удалили, Дэна больше нет. То, что осталось - это разрозненные осколки. И тряпочка, которая под ними лежала. Все. Не надо. Не надейся.
Дэн судорожно вздохнул, еще теснее сжался в комок, и продолжал:
- А знаешь, что самое страшное? Что вот это тело, - он с размаху стукнул себя по колену, - оно еще очень прочное и здоровое тело! Его еще лет на двадцать хватит. А то и на сорок. Я еще могу устроиться... коммивояжером. Аниматором. Грузчиком. Вышибалой в кабаке. И я буду жить. И жить. И жить. Лопать гамбургеры. Пить пиво. Отдыхать на курорте. И до конца жизни помнить, что когда-то в этом теле жил человек, который водил корабли к звездам!!! И некому будет приказать мне сдохнуть...
Дэн умолк и уставился в никуда стеклянными глазами киборга. Тед поразмыслил, и зарядил ему кулаком в лоб. Точнее, попытался зарядить. Рефлексы-то у киборга никуда не делись. В отличие от тормозов. Кулак вместо лба устремился в стену, а вслед за кулаком и сам Тед. Пилот взвыл от боли. А Дэн вскочил и вылетел из комнаты. И на этот раз Тед его не догнал. Да и не до того ему было, если честно.
Жизнь вошла в колею. Колея, правда, была кривая и глинистая, но зато ровная, без ухабов. Тед чинил сломанную руку и дулся. Дэн призраком слонялся по дому и часами тупил в головидение, просматривая подряд все, что там ни показывали. К планшету он больше не притрагивался. Энди наконец ушел в новый рейс. Гита, как обычно, хлопотала по дому, готовила офигительный карри и разрисовывала пол узорами. Только не пела.
По ночам Дэну снилась армия. Он и прежде видел сны, но редко и совсем обыденные: про работу, про семью, банальное продолжение повседневной жизни. Он знал, что у людей бывают другие сны, красочные и интересные, но его и такие устраивали. А вот теперь ему повадился сниться один и тот же сон: огромный грузовик-скотовоз, под завязку набитый телами. Людей так плотно не напихаешь: живой человек в любой давке так или иначе ухитрится выгородить себе хоть кусочек личного пространства. Так, чтобы справа плечо, слева плечо, и грудь при вдохе упирается в соседа спереди, могут стоять только киборги. Всюду, куда ни глянь, ровные ряды бритых голов, одинаковых, как горошины, и спины в стандартных камуфляжных комбинезонах. Впрочем, Дэну видно недалеко: он ниже ростом, чем большинство из них, и при толчках сосед сзади тычется подбородком ему в затылок.
Главное, Дэн помнил, что тогда, наяву, это было нормально. Его десятки раз так возили: в страшной тесноте, неведомо куда, и даже без возможности обменяться слухами и посудачить, куда именно, которая служит отдушиной обычным солдатам или заключенным. Но вот теперь, во сне, на него обрушивались весь ужас, тоска и отчаяние, не пережитые, задвинутые подальше вглубь себя тем, тогдашним мальчишкой. Во сне перехватывало дыхание, и страшно теснило грудь, и он просыпался в слезах и беззвучно давился рыданиями, стараясь не разбудить жену. Гита в последние годы засыпала плохо и тяжело, и ее тоже мучили сны. Дэн знал, какие. В последние пять лет, когда ребята выросли, и у них впервые появилось достаточно свободного времени, они много разговаривали – едва ли не больше, чем за всю предыдущую жизнь. Дэн все уговаривал ее полететь с ним – просто чтобы не просыпаться одной. Она только улыбалась: мол, нет, милый, я свое отлетала, я тебя лучше дома подожду. А вот теперь, получается, и он свое отлетал…
А потом, однажды вечером, у Дэна зазвонил комм. Номер был незнакомый. Дэн равнодушно мазнул по экрану. На экране возникли белые вихры и пробивающиеся рыжеватые усики.
- Дядь Дэнь, кароч, - сказал белобрысый Джимми, - я, кароч, вашштуку сделал.
Он, похоже, унаследовал отцовскую манеру изъясняться, только пока, по молодости лет, еще не овладел ею в совершенстве.
- Какую штуку? - уточнил Дэн. Он совершенно не помнил, чтобы поручал Джимми какую-то свою “штуку”.
- Ну, прцесср-т ваш. С искинм, ну? Рботает. Все. Я тестил. То есть пка не загрзишь и на место не вткнешь, по-нстоящ не прверишь, но я тестил, все рботает. А чё тм, память новая, стндртная, я тм перпаял, все как было, ток лучше, а камень пд замену, тк я пставил...
Дэн смотрел на экран. Дэн слушал. И где-то внутри - не в голове, а в груди, - там, где прежде сосала противная топкая бездна, потихоньку разгоралась искорка. Он предполагал, что это ложное ощущение, и искорке там взяться неоткуда, но субъективно искорка была, а к объективности новый Дэн был не склонен.
- Кароч, все как новое, ток лучше. Загрзить инфу - и вперед...
- Кароч, Джимми, - перебил его Дэн. - Ты эту штуку привезешь, или мне самому подъехать?
Доктор сказал, что шансов на успех - процентов двадцать. Инженер-электронщик сказал Дэну, что он псих, и пообещал двадцать пять. И никаких гарантий на будущее. Но Дэн согласился. Он еще помнил, что он - везунчик.
Тапки, естественно, принимаются.
читать дальше
Lýt ænig wát hwylc his longath síe
thám the eftsíthes eldo getwæfeth.
Мало люди знают о муках странника,
Кому старость пути затворила навеки.
thám the eftsíthes eldo getwæfeth.
Мало люди знают о муках странника,
Кому старость пути затворила навеки.
Корабль с красивым и древним названием “Морестранник”, который экипаж между собой по привычке называл “Мозгоедом” (полное имя - “Космический мозгоед-2”), благополучно сел в космопорту Нового Бобруйска. Теодор пристально взглянул на напарника.
- Дэн, что это было?
Навигатор, не отрываясь, смотрел в экран, хотя ничего интересного там уже не показывали.
- Ничего особенного, - буркнул он. - Искин сбойнул.
Так, будто речь шла не о нем самом, а о корабельном искине. Так, будто это не он только что допустил дурацкую, совершенно ученическую ошибку. Ошибка была не критична и ни на что особо не влияла - на подходе к космодрому от навигатора вообще мало что зависит, - но...
- Искин сбойнул? - переспросил Тед, не веря своим ушам.
- Ну да, сбойнул, а что такого? Не в первый раз уже. Ты не волнуйся, у меня все продублировано. Сейчас же нам все равно две недели загорать - вот, слетаю пока к Фрэнку, он поправит.
- Так, - жестко сказал Тед. - Я с тобой.
Франко Фумагалли надолго в полиции не задержался. Работа навигатором полицейского корвета совершенно не отвечала ни его способностям, ни его потребностям. Получив амнистию за былые грешки от властей и обезопасив свою ценную шкурку от посягательств бандитов, Фрэнк заделался легальным программистом. Правда, дипломом он так и не обзавелся, из-за этого часть заказчиков отваливалась сразу, а еще часть норовила сговориться подешевле. Так что отсутствие диплома Фрэнк считал ценным бонусом, позволяющим сразу отсекать жадных идиотов. Оставшихся заказчиков Фрэнку как раз хватало, чтобы содержать личную космическую яхту, уютный особнячок на курортном побережье Аркадии и киберповара последней марки, настроенного на итальянскую кухню. Что касается девиц, о которых когда-то мечталось, то после третьего бракоразводного процесса, в результате которого его предыдущий особнячок достался очередной длинноногой и голубоглазой диве, Фрэнк окончательно разочаровался в аналоговых женщинах и удалился в виртуальную реальность. Игровая кабина 5D в его особнячке всегда была самой последней модели.
Характер у Фрэнка за все эти годы тоже нимало не улучшился, да и, скажем прямо, не особо изменился. Поэтому друзей у него, считай, не было - так, старые приятели иногда звонили по инфранету, да и то разговор обычно длился не дольше, чем требовала элементарная вежливость. Все так и думали, что Дэн периодически летает на Аркадию отдохнуть в одиночестве. Никому и в голову не приходило, что он летает к Фрэнку.
Переступив порог, Тед остановился, огляделся и присвистнул.
- Мда-а! - протянул он, созерцая футуристический интерьер “умного дома”, оборудованного всеми новейшими примочками. - Вот кто у нас киборг-то! Человек-компьютер...
- Проходите, проходите, нечего тут! - ворчливо отозвались с потолка. - Ботинки снимайте, там песок, а у меня ковры.
Дэн привычно сковырнул с ног разношенные кроссовки и как ни в чем не бывало зашагал дальше. Кусок пола в прихожей внезапно ожил и потащил кроссовки куда-то вбок, сквозь стену. Из стены донеслось хищное шипение. Тед пожал плечами и последовал примеру Дэна.
Хозяин дома, некогда хлипкий шибздик, от хорошего питания и малоподвижного образа жизни теперь заметно раздался вширь, и больше всего напоминал главаря бандитов из классического старинного боевика ХХ века, как же его... ах, да: Джаббу Хатта. Для полноты сходства недоставало только лысины; но шевелюра Фрэнка оставалась пока при нем. Фрэнк коротко поздоровался и кивнул Дэну на кресло.
- Садись, сконнектимся.
Дэн опустился в кресло, и взгляд его сделался отсутствующим. Тед, стараясь не мешать, присел на диванчик в углу. Диванчик тут же поплыл, ласково обнимая тело. Тед, непривычный к таким удобствам, с трудом удержался, чтобы не вскочить.
Время шло. Дэн молчал и не двигался. Фрэнк, напротив, мельтешил и копошился у своего экрана: тыкал пальцем в сенсоры, стучал по клавиатуре, отдавал невнятные голосовые команды, что-то бормотал по-итальянски. Тед начал потихоньку задремывать.
- Ну, что… - внезапно нарушил молчание (относительное, конечно, молчание) Фрэнк. - Ничем помочь не могу. Железо сдохло.
- А? Что? Какое железо? - подхватился Тед, совсем было разомлевший в объятиях диванчика. Дэн молча выпрямился в кресле.
- Процессор накрылся, - пояснил Фрэнк. - Ну, не то, чтобы совсем, но... Когда железо так посыпалось, это уже все, каюк. Проще выкинуть и новое купить. Я запустил тестирование, вот, смотрите...
Перед Тедом и Дэном в воздухе повисло по персональному вирт-окну с бегущими по нему строками и объемными схемами.
- Модуль связи еще туда-сюда, - бубнил Фрэнк, следя за своим экраном, - а память - на последнем издыхании, держится только за счет пятикратного дублирования... Камень греется, как ненормальный, и это не проблемы с охлаждением...
Фрэнк бубнил, бубнил, а до Теда медленно доходило: это он про Дэна. Речь идет о его навигаторе.
- В общем, да, проще выкинуть. Менять надо все, - подытожил, наконец, Фрэнк.
- А если не менять? - ровным тоном спросил Дэн.
- А если не менять, то он все равно в ближайшее время гавкнется окончательно.
- И?
- Ну, не знаю. Не пробовал. В смысле, я свою технику никогда до такого состояния не доводил, всегда менял вовремя. Точнее даже, задолго до того, как она начнет так глючить.
Тед потемнел лицом и стиснул кулаки. Ему сейчас очень хотелось дать кому-нибудь в морду. Поскольку в морду давать было явно некому и не за что - ну, хотя бы разбить что-нибудь. Желательно, тяжелое.
Видимо, все это было написано у него на лице, и такими крупными буквами, что, взглянув на Теда, Фрэнк испугался, то ли за свой “умный дом”, то ли за себя самого, и принялся оправдываться:
- Ну ты ж пойми, процессоры киборгов вообще не рассчитаны на такой длительный срок эксплуатации! Там гарантийный срок бесперебойной работы был... во, пятнадцать лет. Потому что, по уму, лет за восемь киборг все равно морально устаревает и заменяется более продвинутой моделью. Это если гражданский. Ну, а военные все равно так долго не живут. Обычно. А этот уже проработал... уже сколько? Почти тридцать лет?
- Тридцать восемь, - коротко уточнил Дэн. Голос у него был ровный. Ровный-ровный. Как у киборга.
- Во-от! - торжествующе воскликнул Фрэнк. - Он свой ресурс выработал, считай, два с лишним раза. Почти три. Чего ж вы хотите?
И он развел руками.
- Ладно. Спасибо.
Дэн встал и полез в карман.
- Сколько я тебе должен? Как обычно?
Фрэнк открыл было рот, потом смутился и отвел глаза в сторону.
- Да нет. Ничего ты мне не должен. Я ж ничего не сделал...
- Ну, как это? Время тратил? Тратил. Значит...
- Не надо, Дэн, - сказал Фрэнк. - Если бы я чего-то сделал - тогда да, как обычно. А я ж ничего не сделал... Извини. В общем... Извини.
Они молча шагали по пешеходному бульвару, вымощенному гладкой плиточкой. Над головой колыхались то ли пальмы, то ли местный их аналог. Слева тихо шуршала самодвижущаяся дорожка, для тех, кто не любит или не может ходить пешком. Справа, чуть подальше, тихо шуршало море.
- А ты ему платишь, что ли? - спросил Тед, чтобы что-нибудь сказать, и при этом не говорить по делу.
- Ну, а как же? - слегка удивился Дэн. - Он на меня каждый раз не меньше двух часов тратит. А ты знаешь, сколько стоит час его рабочего времени?
- Ну... Я думал, по дружбе.
- По дружбе он меня принимает, - объяснил Дэн. - Без очереди, и в нерабочее время. Ты знаешь, какая к нему очередь? У него заказы расписаны на полгода вперед.
Тед кивнул и снова умолк. Но, раз разговор уже начался, все равно придется говорить о том, о чем говорить не хочется.
- И что теперь?
- Ну, теперь... - Дэн смотрел на море и на пальмы. - Попробуем поменять процессор.
- Это сложно?
- Не знаю.
- Не узнавал?
- Узнавал. Этого просто никто еще не делал.
Дело оказалось не только сложным, но еще и долгим. Хотя “DEX-компани” помочь согласилась охотно. Теперь, тридцать лет спустя, Дэн был гордостью фирмы – примерно как старый флайер, чей владелец упорно отказывается сменить свою «ласточку» на более современную модель, считая ее самой удобной и надежной. Ну и, кроме всего прочего, в свое время Дэн довольно долго подрабатывал в “DEX-компани” тестером программного обеспечения – пока его оборудование не устарело до такой степени, что современные программы на него отказались ставиться в принципе. Однако крови тамошним программистам он успел попортить столько, что старые сотрудники его до сих пор вспоминали с нежностью и рассказывали новичкам легенды о «стервозной жестянке». В общем, компания охотно согласилась предоставить своих лучших инженеров-электронщиков. А вот с процессором было куда хуже…
В общем и целом, выяснилось, что заменить процессор нельзя. Во-первых, такая замена была не предусмотрена конструкцией киборга; во-вторых, если бы это произошло в первые годы его существования, был бы какой-то шанс. А так, за сорок лет без малого, электронный блок оброс множеством недокументированных и совершенно непредсказуемых нейронных связей. И аккуратно вынуть его, вставив на его место новый, было нереально. К тому же именно таких процессоров не выпускали более тридцати лет, и даже опытных образцов в фирме не сохранилось. А установить на его место современный тем более не представлялось возможным. Уже у седьмых DEX’ов процессоры были устроены принципиально иначе. Размеры не те, связи другие, разъемы другие, блок питания иначе подключается... все другое. Технический прогресс на месте не стоял. Мать его за ногу.
- В принципе, - задумчиво говорил инженер, - можно поискать на Шоарре. На Шоарре есть все, что угодно. Можно, думаю, найти и новый центральный процессор для киборга, выпущенного сорок лет назад. Но...
Все согласились, что идея никудышная. Все, что угодно шоаррского производства можно покупать в двух случаях: либо тебе наплевать на результат, либо ты отдаешь себе отчет, что покупаешь на один раз, и готов тут же это выкинуть и купить новое. Одноразовый Дэн никого не устраивал.
Оставалось одно. Вынуть из процессора начинку, оставив внутри пустой корпус со всеми связями, и... предоставить человеческому мозгу киборга существовать самостоятельно. Как сумеет.
Подготовка к операции должна была занять немало времени. И, пока суд да дело, на Новый Бобруйск мало-помалу стягивались все заинтересованные лица.
Жена Дэна, Гита, пышная индийская красавица, как всегда, почти ничего не говорила, но заметно спала с лица. Гиту Дэн подобрал голодным забитым подростком на Брахме, зачуханной перенаселенной планетке, куда в свое время эмигрировала с Земли чуть ли не треть населения Индии. Теперь Брахма была населена исключительно индусами, и хорошо там жилось только немногочисленным священным коровам. Некоторое время Дэн опекал Гиту, как курица своего единственного цыпленка, а потом взял, да и женился. Точнее, поскольку официально вступить в брак киборгу тогда никто бы не позволил, он просто смотался к Фрэнку и перепрошился. Отныне его программное обеспечение считало Гиту хозяйкой киборга. Ну, а переоформить документы было и того проще.
Сказать, что, узнав об этом, его друзья охренели, значит не сказать ничего. Для начала, почти никто из них не мог понять, что он вообще в ней нашел. Гита полтора года летала с ними на “Мозгоеде”, помогала по хозяйству, вкусно готовила, развешивала по стенам веночки, ежедневно расписывала свежевымытый пол красивыми индийскими узорами, тихо напевала себе под нос, упорно садилась есть на дальнем конце стола, и почти все время молчала. Все к ней хорошо относились и привыкли считать чем-то вроде мебели. Хм... чем-то вроде киборга, да. Все знали, что Дэн к ней неравнодушен. Но не до такой же степени?!
Вся команда “Мозгоеда” ненавязчиво собралась в пультогостиной, дождалась, пока Гита ушуршала куда-то в грузовой отсек, и приступила к допросу.
- Дэн! Зачем?! - шепотом возопила Полина, выражая всеобщее мнение.
- Понимаешь, - невозмутимо объяснил Дэн, - все-таки без хозяина система нестабильна. А на нее я могу положиться. Не то, чтобы на вас не могу, но... Видите ли, - он обвел взглядом друзей, - для вас я все-таки киборг...
Команда “Мозгоеда” негодующе зашумела в том духе, что, мол, опять он, уже сто лет, как разобрались, вроде...
- Или человек, - упрямо продолжал Дэн. - Или человек-киборг. Или киборг-человек. Дэн, навигатор, и так далее. А для Гиты я - это я. Единственный и неповторимый. Безо всяких определений. Я - это я, и я для нее - всё. Ну, так получилось.
Он снова обвел друзей взглядом: поняли, нет?
- И, потом... - он приметно замялся, - это ужасно глупо звучит, я понимаю, но... я так чувствую. Когда я с ней, я... чувствую себя под защитой. Что она меня защитит. От всего мира, если понадобится. Глупо, да?
Тед пожал плечами. Он постепенно осознавал, что его приятель спятил. А еще киборг, называется!
Полина медленно кивнула.
- Как мама, да. Да, я понимаю.
Дэн смущенно улыбнулся, и при виде этой улыбки вся команда внезапно поняла, что это, в сущности, не их дело. Был бы навигатор хороший, а со своей личной жизнью он как-нибудь и сам разберется.
С личной жизнью у Дэна и впрямь все было в порядке. Наставления Теда явно пошли ему впрок, а отключить у киборгов систему воспроизведения себе подобных, видимо, никому просто не пришло в голову. Через год у них родился сын, еще через два - дочка, и на третьем ребенке они остановились явно из разумных соображений, а не потому, что больше не могли. Сейчас старший сын, совершенно не похожий на Дэна, солидный бизнесмен с Нового Бобруйска, лихорадочно суетился, подыскивая для отца самую лучшую клинику нужного профиля. Дочка, красавица, вся в маму, тщательно, но безуспешно борющаяся со своей здоровой индийской полнотой, пошла в юристы. Девушка она была крайне энергичная, карьеру делала бодро, и рядом поблажек для “лиц, наделенных интеллектом искусственного происхождения”, которые в последние несколько лет удалось протолкнуть в новобобруйское законодательство, Дэн был обязан именно ей. Младший сын, единственный, кто полностью унаследовал папочкин экстерьер, но при этом буйным нравом почему-то пошел в обожаемого “дядю Теда”, пока что был в рейсе. Первые пятнадцать лет жизни Андрей всесторонне испытывал на прочность свой генномодифицированный организм. Организм испытания выдержал с честью, сломавшись всего пару раз, и то не настолько, чтобы об этом стоило говорить всерьез. В пятнадцать лет вундеркинд поступил в летную академию, и в положенный срок окончил ее, получив, ко всеобщему изумлению, золотой диплом - это при том, что оценки он всю жизнь воспринимал как досадное недоразумение, мешающее заниматься настоящим делом. В общем, это был его пятый дальний рейс, Энди изо всех сил рвался домой, и клятвенно обещал, что успеет.
Прилетела с Джемини-пять встревоженная Полина. Тревога не мешала ей демонстрировать всем по кругу объемные фотки своих детишек (как на подбор, кучерявых и большеглазых, невзирая на японские гены), своего первого внука, и своего домашнего зоопарка, жемчужиной которого был ручной тритестис мирабилис (вряд ли вы захотите узнать, как выглядит эта тварь!) Полковник полиции Роджер Сакаи пока задерживался, но обещал тоже быть.
Позже всех прибыли Джилл и Михалыч. Семейка механиков обосновалась в одной из окраинных систем, где сломанную технику все еще чинили, а не заменяли испорченные узлы целыми блоками. С ними, типа, на каникулы, прилетел и сынишка - белобрысый электронщик шестнадцати лет от роду, постоянно погруженный в какие-то глубокие думы и благоухающий паяльником и канифолью. Бороды он пока не носил, но редкие волоски, упрямо пробивающиеся на губах и подбородке, выглядели многообещающе.
Станислава Федотовича и Вениамина Игнатьевича до последнего держали в неведении. Старикам было уже под восемьдесят, и “молодежь” старалась их не волновать. Хотя все понимали, что, когда дойдет до дела, сказать все равно придется. Бывшая команда была для них единственной семьей, и к Дэну оба относились, как к сыну.
Доблестный “Мозгоед” отлетал в прежнем составе еще лет семь. Первой отбилась Полина. Она, наконец, решила, что редкие и случайные встречи с Роджером Сакаи ее не устраивают, и переселилась с “Мозгоеда” на полицейский корвет.
Оставшись без благотворного женского надзора (родив второго ребенка, Гита осела на Бобрике), чисто мужской коллектив “Мозгоеда” начал обрастать дурными холостяцкими привычками. Нет, носки на пульте не стояли, но до этого было рукой подать. Станислав Федотович, привычный к армейскому порядку, страдал, бранился, но поделать ничего не мог: неумолимая трясина гражданского разгильдяйства засасывала и его тоже. Дэн, правда, прибирался, но исключительно за собой и в свою очередь, не видя причин разгребать чужой бардак. А верная “Маша” - точнее, вредная “Маша”, - только хихикала и отпускала язвительные комментарии, но даже не пыталась призвать мужчин к порядку.
Промучившись так лет восемь, Станислав решил, что с него хватит. Ему перевалило за шестьдесят, годы были уже не те, и, в отличие от военного, гражданский пенсионный возраст давал о себе знать. Он сдал “Мозгоеда” в аренду Теодору (за какие-то смешные деньги, с правом выкупа), приобрел на скромные сбережения легкий катер, чтобы, в случае чего, иметь возможность выйти в космос хотя бы до ближайшей станции, и осел в своем скромном коттеджике в пригороде столицы. То, что коттеджик находился за две улицы от дома, купленного Дэном для своей семьи, было, разумеется, чистой случайностью.
Теодора, по всей видимости, холостяцкая жизнь вольного пилота вполне устраивала. В принципе, фактическому владельцу корабля логичнее было бы сделаться капитаном, но Тед не представлял, как это за штурвал ЕГО корабля усядется кто-то другой. Капитана, как и врача, а потом и прочих членов экипажа, Тед нанимал сам, отбирая каждого тщательней, чем невесту, и советуясь с навигатором. То ли у Теодора с возрастом прорезалось чутье на людей, то ли – что верней – встроенный детектор Дэна работал безупречно, но только экипаж «Мозгоеда», невзирая на частично меняющийся состав, оставался дружной семьей, и другой Теду было не надо. Во всяком случае, от многочисленных попыток своих знакомых девиц (а порой - и мамаш этих девиц) заставить его “остепениться” он успешно отмахивался. У него был корабль, у него был навигатор, у них была репутация лучшего экипажа Галактики (гражданского; военные упорно держались в своем кругу, и с “пиджаками” мериться отказывались – трусили, небось). Он выкупил у Станислава Федотовича “Мозгоеда”; еще через несколько лет поднакопил денег и сменял его на новенького, с иголочки “Мозгоеда-2” с красивым, хотя и дурацким официальным названием “Морестранник” («Машу», со всеми ее наворотами, бережно переустановили со старого корабля на новый). Тед чувствовал себя молодым и полным сил. Современная медицина этому способствовала. Девушки ему улыбались. Пиво было вкусное. Мир был прекрасен.
А потом у него сломался Дэн.
Самое противное, что пока все было как будто в порядке. Дэн вел себя как обычно, язвил, заедал сгущенку чипсами (“И ничего ж ему не делается, киборгу проклятому!” - с завистью думал Тед, который после тридцати пяти изрядно расплылся)... И ходил по врачам.
Наконец назначили день операции.
Стоила она, как двигатель от крейсера, но деньги у Дэна, на удивление, нашлись. Должность «лучшего навигатора Галактики» скорее почетная, чем доходная, но трое детей заставляли крутиться. Дэн постоянно брался за любую удаленную подработку, доступную искину. Просто удивительно, как неплохо может зарабатывать киборг, если спать не по восемь, а по пять часов в сутки! Теперь дети выросли, встали на ноги, и можно было бы и расслабиться, но он уже привык. И вот, пригодилось.
Теодор, против обыкновения, не стал оставаться на корабле, и не поселился в гостинице, а завис у Дэна дома. Благо, свободных комнат теперь хватало. Гита ничего не говорила, но Тед видел, что она рада гостю. Она была бы рада всему, чему угодно, лишь бы казалось, что все нормально, что дома все в порядке...
Теду не спалось. Он выполз в коридор, и увидел свет в гостиной. Дэн сидел в кресле, напротив висел веер вирт-окон. Услышав шаги Теодора, Дэн молча кивнул.
Тед присел рядом, на диван.
- Что, не спится?
Дэн мотнул головой.
- Я учусь.
- Чего-о?
- Учусь, - повторил Дэн.
- Чему? Зачем?
Дэн развернулся к нему вместе с креслом.
- Тед, где хранится то, что ты знаешь?
- Э-э... в голове.
- Именно. В голове. В мозгах. А у меня - в процессоре. Я почти ничего не помню. Мало что знаю. Когда процессор извлекут, у меня останется только то, что я умею. То, чему я научился за жизнь. То немногое, что прописано в мозгу. Я останусь недоумком. Сильным, ловким, умелым недоумком. Понимаешь, Тед?
Дэн говорил спокойно. Совершенно спокойно. Как всегда, когда эмоции зашкаливали, и он их отключал, передавая управление процессору.
- И я пытаюсь выучиться хоть чему-то. Всему, чему успею. Без процессора. Как люди. Это трудно. Но выхода нет.
И Дэн снова уткнулся в экран.
За два дня до операции Дэн зашел к Станиславу Федотовичу. Попить чайку. Вениамин Игнатьевич тоже сидел у него - старики, ушедшие было каждый в свой кокон, в последний месяц снова встречались чуть ли не ежедневно. Сидели, пили чай, чай с коньячком, коньячок без чая. Разговаривали. Вспоминали. Молчали.
Дэн взял чашку, взял печенье, от коньячка отказался. Устроился на диване и принялся травить байки. Байки про космос, байки про грузы, байки про случайных пассажиров и про далекие планеты.
- Ну вот, - сказал он после паузы в разговоре, поболтав в чашке остывший чай. - Выйду я из больницы... уже не киборгом. Обычным человеком. Наноимплантаты останутся, конечно, но управлять ими будет нечему. Скорее всего, они просто заснут. Отключатся. Хорошо, а?
Он улыбнулся и посмотрел на собеседников. Станислав Федотович отвел взгляд и пожевал губами. Вениамин Игнатьевич скривился, будто проглотил что-то горькое. Повисло тяжелое молчание.
Наконец Станислав Федотович потянулся через стол. Положил руку Дэну на плечо. Подумал, и стиснул покрепче.
- Ты, Дэнушка, главное, выйди из нее, ага? Киборгом, не киборгом... Главное - выйди.
Операция длилась четыре часа. Плюс наркоз, плюс выход из наркоза... Почти девять часов три поколения “мозгоедов” и членов их семей паслись в уютном парке при клинике, изнывая от тревоги и пытаясь успокоиться всеми доступными им способами. Кто бродил кругами, кто барабанил пальцами по подлокотникам скамеек, кто болтал о ерунде. Рыжий Энди, прилетевший накануне, нарезал замысловатые трассы по всему парку, украдкой пиная ни в чем не повинные стволы. Белобрысый отпрыск Джилл и Михалыча, который зачем-то тоже приперся, сидел с планшетом и резался в какую-то чрезвычайно шумную игрушку с “реалистичными спецэффектами”. Всем очень хотелось его пришибить, или хотя бы заставить воткнуть наушники, но ни на то, ни на другое не было сил.
Нынешний экипаж держался кучкой. На лавочке попыхивал сигаретой капитан, Игорь, пришедший на смену Станиславу Федотовичу, с безупречной выправкой, правильным и невыразительным лицом киборга и специфическим, чисто киберским чувством юмора. Тед капитана чтил, побаивался и слушался беспрекословно, хотя его слово, как владельца корабля, теоретически имело вес, сопоставимый с решениями Игоря. Дэн с капитаном практически не разговаривал: они каким-то образом понимали друг друга с полуслова, и даже шутками ухитрялись обмениваться молча. Команда подозревала, что капитан – тоже киборг, только последней, улучшенной модели, в которой уже окончательно исправлены все недостатки всех предыдущих. Но сканеры его определяли как человека (что никого, впрочем, не убеждало – мало ли, до чего техника дошла!), а сам капитан и Дэн ни в чем не сознавались. Сейчас Игорь скурил все запасные картриджи от электронной сигареты, и распечатал пачку «традиционных», которые носил при себе на крайний случай.
К Игорю робко жалась доктор Ниночка, обаятельная хохотушка, на данный момент золотисто-рыжая. Со времен ухода дяди Вени врачами на «Мозгоеде» ходили исключительно барышни. Это было проклятие. Нет, докторами-то они были хорошими, но больше трех лет не удержалась ни одна. Рано или поздно каждая из них встречала свою Великую Любовь и оставалась на какой-нибудь дальней планете. После каждого очередного инцидента Тед давал страшную клятву, что следующим доктором у него будет только мужик, и чем старше, тем лучше. Команда кивала и поддакивала, а через месяц на корабле появлялась очередная очаровательная блондинка сразу после интернатуры.
На краю скамейки сидел корабельный техник, Жак, рыхлый парень двадцати пяти лет в мешковатом комбинезоне. Невзирая на неспортивное телосложение, Жак обладал магической способностью проникать в самые тесные потроха корабля, куда и Дэн бы не протиснулся. Жак вертел в руках суперсложную механическую головоломку, «еще никому не удавалось ее решить менее, чем за час!», последний писк нынешнего сезона. Решил он ее в первые пять минут; теперь от скуки прикидывал, как можно ее переделать, чтобы решить ее было нельзя.
Младший член экипажа, мальчик Ника (в обиходе также «Китя» и «Киша», официально – медбрат), хаотично бродил по парку. Ника обожал Дэна со всем беззаветным пылом восторженного подростка, и пытался подражать ему как в искусстве навигатора (не без успеха), так и во всем остальном (это ему давалось куда хуже, в силу разницы темпераментов и воспитания). Сейчас Ника тосковал и мотался по кустам, стараясь не пересекаться с Энди: они были почти ровесники, но Андрея Ника отчего-то опасался.
Наконец в кармане у Гиты запиликал комм, и все нервно потянулись в клинику.
Лучшего навигатора Галактики оперировал лучший нейрохирург Нового Бобруйска. И сделал он все, что мог, и еще чуть-чуть сверху. Сделать больше не смог бы никто.
Реабилитация после операции на мозге - это долго, скучно, и нимало не художественно. Правда, в данном случае реабилитация выглядела специфически. Обычно больной долго учится шевелить руками. Ногами. Садиться. Вставать. Ходить. Говорить. Иногда - узнавать друзей и родных...
Дэн встал на третий день. Правда, сразу же лег. На следующий день снова встал, и пошел. Сперва его движения напоминали не киборга, а робота. Не нормального современного робота, а киношного, из древних фильмов тех времен, когда роботы казались фантастикой. Но ничего, он быстро расходился. Вскоре он уже уверенно шагал по коридору.
Он говорил. Нормально, только медленно, и короткими, рублеными фразами. Он всех узнавал. Он даже пытался шутить. Ему это даже удавалось. Все были счастливы.
Еще через неделю доктор сказал, что больного можно выписывать. Что, возможно, стоило бы подстраховаться, но, в сущности, пролеживать койку незачем. Все и так в порядке. Ускоренная регенерация работала, как обычно. Видимо, генномодифицированный организм тут играл более важную роль, чем уснувшие имплантаты.
Вынутую начинку процессора выклянчил себе Джимми, белобрысый сынишка Михалыча. На него было шикнули, но Дэн только плечами пожал - какая разница?
Через десять дней он снял повязку. На голове уже топорщился короткий ежик отросших волос. Волосы были сплошь седые.
- Прикинь, Дэн, какой рейс! - говорил Тед, проматывая висящий перед ним экран. - Срочная доставка через пол-Галактики...
Они сидели в гостиной. Гита ушла по магазинам. Энди умотал на три дня гонять на кобайках, перед этим презрительно процедив, что это - для мальчишек, разве что так, поразмяться... В доме было тихо-тихо. Тед просматривал новости и почту, Дэн уткнулся в планшет. Он теперь всюду ходил с планшетом. В планшет он загнал все, что прежде было у него в голове. То есть вообще все. Планшет был, естественно, военный, с шестиуровневой системой безопасности, и хакнуть его смог бы разве что специалист уровнем не ниже Фрэнка. Слишком много интересного хранилось в голове у киборга. Бывшего киборга...
- Ага, - кивнул Дэн. - Я бы взялся. И деньги вроде неплохие.
Тед просиял.
- А что, давай?
- Давай, - вздохнул Дэн. - Давай, ищи себе навигатора, и вперед. Я тебе уже присмотрел парочку кандидатур.
- Дэ-эн! Ты что, сдурел? Без тебя я никуда не полечу!
- Ну, значит, ты вообще никуда не полетишь! - внезапно взорвался навигатор. - Ты что? Не видишь?! Не соображаешь?! Я - всё! Всё!!! Понял?!!
И планшет полетел в стену.
Вспышка была не то, чтобы необоснованной, но настолько не похоже это было на привычного Дэна, что Тед застыл с разинутым ртом и изумленно заморгал глазами. Потом наклонился и подобрал увесистый планшет – военная техника, и не на такое рассчитан. Едва взглянув на экран, Тед сразу сообразил, что к чему.
На экране красовались результаты стандартного сетевого теста на интеллект, из тех, что вываливаются одной из первых ссылок в поиске, «Проверь себя перед собеседованием!»
Общий результат теста был 69 из ста. Пресловутые «шестьдесят девять процентов»: вроде и не дебил, но... Да и структура способностей… не впечатляла. Первым, как всегда, шло то, где отвечающий набрал самые высокие результаты.
Социальный интеллект – отлично.
Физические данные – отлично.
Вербальные способности – хорошо.
А дальше была катастрофа.
Логика – ниже среднего.
Память – ниже среднего.
Скорость принятия решений – очень низкая.
Пространственное воображение – очень низкое.
Математические способности – очень низкие…
И в самом низу издевательски розовели «Рекомендации»: «По-видимому, Ваше призвание – работа на воздухе и с людьми. Советуем Вам попробовать себя в роли продавца супермаркета, коммивояжера или аниматора. Получение специальности, требующей высшего образования, не рекомендовано…»
А Дэн продолжал бушевать:
- Я теперь никто! Ничто! Можешь на меня не рассчитывать! Все, что я знал, все, что я мог - забудь! Все, что у меня было - этому люди учатся! С детства! Трудятся, корпят, наращивают связи в мозгу. Люди с детства такому учатся, что потом даже и сами не помнят, когда и как они этому выучились! А я это все получил - готовеньким! Как получил - так и потерял...
Голос у него внезапно сел, и он заговорил тихо, почти шепотом.
- То, что вы делаете своими собственными мозгами, я делал - электроникой. И то, что я ею думал - это полбеды! - он снова взорвался, перейдя почти на визг. - Я ею принимал решения! Я ею контролировал эмоции! Я последние две недели только об этом и читал, я знаю, как оно устроено. У меня в голове теперь всего этого просто нет! И в мои годы оно уже не отрастет... - закончил Дэн горько и безнадежно. Губы у него задрожали, и он выскочил из комнаты. Где-то в коридоре хлопнула дверь. Тед посидел, подумал, потом встал и пошел следом.
- Дэн... Дэнька... Ну, ты это... - говорил Тед, неловко обнимая трясущиеся плечи друга. Мало того, что это было непривычно - это было как-то противоестественно. Это Дэн всегда был островком спокойствия, за который можно было уцепиться среди всеобщего раздрая. И к тому же утешать ревущего ребенка или плачущую женщину - это одно дело, а утешать рыдающего мужика с колючим ежиком седых волос... Тед предпочел бы снова очутиться на пиратской плантации. - Не может быть, чтобы все было так плохо. Ты же корабли водил, считай, на интуиции. Данные-то - черт с ним, данные в искине, данные и в планшет твой засунуть можно. А интуиция-то - она у тебя в мозгах. Ты же не киборг, ты давно уже человек, Дэнька. И мозги у тебя вполне человеческие, не выдумывай. Чего там не хватает - отрастет со временем. А я тебя подожду, Дэн. Сколько надо, столько и подожду. Вот, отдохнуть пока съезжу, два года не отдыхал толком, с тех пор, как мы в метеоритный поток попали... Ребят в отпуск отправим. Деньги у меня пока есть, мне хватит. Я подожду, Дэн. Лечись. Приходи в себя. Отращивай, чего там тебе не хватает.
Дэн сердито ткнулся лицом в подушку, стирая слезы. Перевернулся, сел, обняв колени. И сухо, ровным тоном заговорил.
- Ты не понимаешь, Тед. Ты все думаешь - я буду прежним. Не обманывай себя: уже не буду. Дэн был человеческой личностью, в основе которой лежал искин. Все особенности личности держались на нем, на искине. И с тех пор, как его удалили, Дэна больше нет. То, что осталось - это разрозненные осколки. И тряпочка, которая под ними лежала. Все. Не надо. Не надейся.
Дэн судорожно вздохнул, еще теснее сжался в комок, и продолжал:
- А знаешь, что самое страшное? Что вот это тело, - он с размаху стукнул себя по колену, - оно еще очень прочное и здоровое тело! Его еще лет на двадцать хватит. А то и на сорок. Я еще могу устроиться... коммивояжером. Аниматором. Грузчиком. Вышибалой в кабаке. И я буду жить. И жить. И жить. Лопать гамбургеры. Пить пиво. Отдыхать на курорте. И до конца жизни помнить, что когда-то в этом теле жил человек, который водил корабли к звездам!!! И некому будет приказать мне сдохнуть...
Дэн умолк и уставился в никуда стеклянными глазами киборга. Тед поразмыслил, и зарядил ему кулаком в лоб. Точнее, попытался зарядить. Рефлексы-то у киборга никуда не делись. В отличие от тормозов. Кулак вместо лба устремился в стену, а вслед за кулаком и сам Тед. Пилот взвыл от боли. А Дэн вскочил и вылетел из комнаты. И на этот раз Тед его не догнал. Да и не до того ему было, если честно.
Жизнь вошла в колею. Колея, правда, была кривая и глинистая, но зато ровная, без ухабов. Тед чинил сломанную руку и дулся. Дэн призраком слонялся по дому и часами тупил в головидение, просматривая подряд все, что там ни показывали. К планшету он больше не притрагивался. Энди наконец ушел в новый рейс. Гита, как обычно, хлопотала по дому, готовила офигительный карри и разрисовывала пол узорами. Только не пела.
По ночам Дэну снилась армия. Он и прежде видел сны, но редко и совсем обыденные: про работу, про семью, банальное продолжение повседневной жизни. Он знал, что у людей бывают другие сны, красочные и интересные, но его и такие устраивали. А вот теперь ему повадился сниться один и тот же сон: огромный грузовик-скотовоз, под завязку набитый телами. Людей так плотно не напихаешь: живой человек в любой давке так или иначе ухитрится выгородить себе хоть кусочек личного пространства. Так, чтобы справа плечо, слева плечо, и грудь при вдохе упирается в соседа спереди, могут стоять только киборги. Всюду, куда ни глянь, ровные ряды бритых голов, одинаковых, как горошины, и спины в стандартных камуфляжных комбинезонах. Впрочем, Дэну видно недалеко: он ниже ростом, чем большинство из них, и при толчках сосед сзади тычется подбородком ему в затылок.
Главное, Дэн помнил, что тогда, наяву, это было нормально. Его десятки раз так возили: в страшной тесноте, неведомо куда, и даже без возможности обменяться слухами и посудачить, куда именно, которая служит отдушиной обычным солдатам или заключенным. Но вот теперь, во сне, на него обрушивались весь ужас, тоска и отчаяние, не пережитые, задвинутые подальше вглубь себя тем, тогдашним мальчишкой. Во сне перехватывало дыхание, и страшно теснило грудь, и он просыпался в слезах и беззвучно давился рыданиями, стараясь не разбудить жену. Гита в последние годы засыпала плохо и тяжело, и ее тоже мучили сны. Дэн знал, какие. В последние пять лет, когда ребята выросли, и у них впервые появилось достаточно свободного времени, они много разговаривали – едва ли не больше, чем за всю предыдущую жизнь. Дэн все уговаривал ее полететь с ним – просто чтобы не просыпаться одной. Она только улыбалась: мол, нет, милый, я свое отлетала, я тебя лучше дома подожду. А вот теперь, получается, и он свое отлетал…
А потом, однажды вечером, у Дэна зазвонил комм. Номер был незнакомый. Дэн равнодушно мазнул по экрану. На экране возникли белые вихры и пробивающиеся рыжеватые усики.
- Дядь Дэнь, кароч, - сказал белобрысый Джимми, - я, кароч, вашштуку сделал.
Он, похоже, унаследовал отцовскую манеру изъясняться, только пока, по молодости лет, еще не овладел ею в совершенстве.
- Какую штуку? - уточнил Дэн. Он совершенно не помнил, чтобы поручал Джимми какую-то свою “штуку”.
- Ну, прцесср-т ваш. С искинм, ну? Рботает. Все. Я тестил. То есть пка не загрзишь и на место не вткнешь, по-нстоящ не прверишь, но я тестил, все рботает. А чё тм, память новая, стндртная, я тм перпаял, все как было, ток лучше, а камень пд замену, тк я пставил...
Дэн смотрел на экран. Дэн слушал. И где-то внутри - не в голове, а в груди, - там, где прежде сосала противная топкая бездна, потихоньку разгоралась искорка. Он предполагал, что это ложное ощущение, и искорке там взяться неоткуда, но субъективно искорка была, а к объективности новый Дэн был не склонен.
- Кароч, все как новое, ток лучше. Загрзить инфу - и вперед...
- Кароч, Джимми, - перебил его Дэн. - Ты эту штуку привезешь, или мне самому подъехать?
Доктор сказал, что шансов на успех - процентов двадцать. Инженер-электронщик сказал Дэну, что он псих, и пообещал двадцать пять. И никаких гарантий на будущее. Но Дэн согласился. Он еще помнил, что он - везунчик.
@темы: Космобиолухи, Фанфики
-
-
22.10.2013 в 00:55-
-
22.10.2013 в 01:06Если можно и есть, выкладывайте еще...
-
-
22.10.2013 в 01:10-
-
22.10.2013 в 07:12Таки кидать не хочется, просто спасибо.
-
-
22.10.2013 в 09:33-
-
22.10.2013 в 10:09-
-
22.10.2013 в 10:55Это ни в коей мере не претензия, в сюжете все обосновано и все на месте. Просто в голову пришло.
-
-
22.10.2013 в 13:54-
-
22.10.2013 в 18:56-
-
22.10.2013 в 20:29Шоб вам такого начальника. С логикой ниже среднего и очень низкой скоростью принятия решений. Да в экстремальной ситуации... ;-/
На самом деле, там же очень многое должно было посыпаться. Практически все. Включая, например, психзащиты или то, что ему их заменяло. Там надо было очень долго и хорошо работать, чтобы вернуть хотя бы жизнеспособность, я не говорю - работоспособность. Причем работать так, как на Новом Бобруйске не умеют. Общество не то, чтобы качественно решать такие проблемы.
-
-
22.10.2013 в 21:13А насчет скорости принятия решений, так и Станислав всегда тянул до последнего. Кстати, и с логикой у него не всегда было хорошо, одна история покупки корабля чего стоит
Вот с защитами действительно плохо. Я думала, что у него за 30 лет какие-то свои появились. Но если нет, то нет.
-
-
23.10.2013 в 01:36Ну... я был таким начальником
-
-
23.10.2013 в 01:51-
-
23.10.2013 в 19:56Лукреция, То есть, это не отсутствие логики как таковой (по-моему в фанфике Дэн вполне может строить логические цепочки), это отсутствие аналитического мышления. Плохо, конечно, но не думаю, что критично.
Я что-то никак не соображу, кому и зачем нужен такой начальник. Он делает... что?
-
-
23.10.2013 в 19:58Если и вдохновлялся, то бессознательно. То есть уже много времени спустя сообразил, что это похоже на Иллиана (да, читал, конечно). Но у меня, на самом деле, хватает живых примеров того, как у людей мозги сыплются - по разным причинам.
-
-
23.10.2013 в 20:12Reedcat, он делает много важного. Подбирает хорошую команду, распределяет задачи, следит, чтобы все были заняты делом, но не сверх меры, пресекает, а еще лучше - предупреждает конфликты, следит, чтобы сотрудники были всем довольны и у них был стимул работать дальше. При этом понимает границы своей собственной некомпетентности, доверяет профессионалам и не лезет к ним под руку и заранее продумывает, кому доверить важную работу, с которой он не справится.
Ну, и ответственность несет.
Для меня трус и дурак в начальниках, который понимает границы своей трусости и дурости, и у которого хватает ума в критической ситуации передоверять полномочия более смелому и быстро соображающему заму гораздо лучше, чем умный и смелый, но считающий себя пупом земли, а остальных идиотами.
-
-
23.10.2013 в 23:26-
-
24.10.2013 в 18:071. Память Дэна... Учитывая, сколько он помнил, к примеру, звёзд, куда летала ЧЗ, память у него была гооораздо выше средней... Хотя, по-моему, это уже не раз обсуждалось. И импланты, насколько я помню, работали и без процессора, а при помощи процессора только в боевой режим переходили.
2. Не могу представить себе визжащего Дэна. Даже без процессора и с ёжиком седых волос. Вот никак. Бросающего Тедом об стену - ещё с грехом пополам можно, но визжащего?....
3. Я совершенно не поняла, почему нельзя было попытаться, оставив оболочку процессора, что-то попробовать поменять прямо на месте, создать какие-то эксклюзивные запчасти, тем более если с Дэкс-компани мир-май-фестиваль... И еще бльше я этого не поняла, когда железо таки починили... Нейрохирург, конечно, хорошо, но можно было и специалиста по процессорам к операции приобщить.
з.ы. ммм... про жену с помойки лучше промолчу, ох... Хотя я очень сомневаюсь, что он смог бы хоть кому-то без крайней необходимости доверить себя, сделав даже самого супернадежного человека своим хозяином. По-моему, это положение надоело Дэну давно и навсегда. А жениться и другим способом можно. А то, знаете, как это бывает? "Все девушки так милы и прекрасны, откуда берутся толстые сварливые жёны?" Люди-то меняются, и Дэн должен бы это знать.
(я это к тому, что в образ, по-моему, не вписывается)
-
-
24.10.2013 в 19:12-
-
24.10.2013 в 22:44*а можно нескромный вопрос... Зачем вам тапки, если вы всё равно на них внимания не обращаете?..
-
-
24.10.2013 в 22:53-
-
25.10.2013 в 13:25-
-
25.10.2013 в 23:56Память Дэна... Учитывая, сколько он помнил, к примеру, звёзд, куда летала ЧЗ, память у него была гооораздо выше средней...
Вот у меня есть теория - но это чисто моя теория, - что, избавившись от необходимости прятать "лишние файлы", которые могут быть обнаружены при очередной проверке, Дэн стал активнее пользоваться электронной памятью, особенно для данных, которые должны воспроизводиться четко и без ошибок. Просто потому, что электронная память точнее и надежнее. Ну, как раньше все помнили наизусть кучу телефонов, потому что записная книжка нет-нет, да и потеряется, и вообще не всегда под рукой, а теперь даже телефон жены/мужа/ребенка далеко не все наизусть помнят, потому что он все равно в мобильнике записан. А память такое дело: чем больше тренируешь, тем больше влазит. Опять же, память у человека лучше всего в определенном возрасте, потом она становится хуже, а Дэновым мозгам уже все-таки хорошо за тридцать. И, соответственно, после отключения электронной памяти даже в том, что он вроде бы помнил, должны были образоваться нефиговые такие дыры, типа тут играем, тут не играем, тут рыбу заворачивали.
Не могу представить себе визжащего Дэна. Даже без процессора и с ёжиком седых волос. Вот никак. Бросающего Тедом об стену - ещё с грехом пополам можно, но визжащего?....
А я могу. Объяснить, почему? У человека всю жизнь эмоции контролировал процессор. То есть в нужный момент просто корректировал уровень гормонов в нужную сторону, и человек переставал чувствовать то, что он, по идее, должен бы чувствовать в подобной ситуации. Такие вещи и без процессора можно проделывать: я знаю парочку таких фокусников, которые в любой кризисной ситуации первым делом просто отключают эмоции (чем они потом за это платят - другой вопрос). Соответственно, опыта продуктивного проживания эмоций, который есть у большинства взрослых людей, у Дэна просто нет. Пока он может - он сдерживается. Когда не может - он реагирует, как нормальный четырехлетний ребенок. Взрослые со слетевшим контролем, кстати, точно так же реагируют (старики с инсультом, например). Выглядеть это может - как угодно, в том числе и так.
Хотя мне это тоже чертовски не нравится, тут я с вами вполне согласен.
Я пока иссяк, продолжение в следующей серии.
-
-
26.10.2013 в 01:18По второму вопросу. Мне кажется, дело еще и в характере, и в привычке. Дэн всё-таки больше интроверт, ему не свойственно распускать эмоции навне и срываться на окружающих. То есть, как я себе этого героя представляю, он скорее сбежал бы, ощутив свою ненужность и "недостойность", а тем более, Дэн свои эмоции превосходно и без процессора умел отключать. Всё-таки, ИМХО, эмоции - не только уровень гормонов. Психологические моменты не менее важны. Спрятаться, закрыться в себе, спрыгнуть со скалы - возможно. Но визжать...
Соответственно, опыта продуктивного проживания эмоций, который есть у большинства взрослых людей, у Дэна просто нет. Пока он может - он сдерживается. Когда не может - он реагирует, как нормальный четырехлетний ребенок
Почему же нет опыта проживания? Ведь он вполне мог за это время приучиться не регулировать всё процессором, он и до этого вполне испытывал эмоции, а уж живя в нормальной обстановке и вовсе нет необходимости постоянно рассчитывать на процессор. Наверняка перед глазами продолжали бегать строчечки "Отрегулировать уровень гормонов? Да/Нет" и тд. Он же женатый человек, отец троих детей. Как же тут без эмоций?
Хотя мне это тоже чертовски не нравится, тут я с вами вполне согласен. Ну так зачем же это? Тем более, что в характер совсем не вписывается. В то, что он швырнул Теда, мне тоже не верится. Всё-таки он боялся с ним драться. Конечно, за 30 лет мог забыть об имплантах, но увидев, как Тед отлетел, мне кажется, Дэн перестал бы жалеть себя и испугался за друга.
-
-
27.10.2013 в 00:25А теперь получается, что эмоции сильные, надо бы закрыться и передать управление процессору - ан процессора-то и нет.
Дэн всё-таки больше интроверт, ему не свойственно распускать эмоции навне и срываться на окружающих. - для того, чтобы эмоции не распускать, надо, чтобы было чем их контролировать. Нормальный человек их контролирует соответствующими центрами в головном мозгу, а у Дэна они, скорее всего, не особо развиты за ненадобностью. Если уж мозг взрослого человека ухитряется переставать вырабатывать эндогенные опиаты при регулярном их поступлении извне, то развивать с нуля контролирующие структуры при наличии готовых структур аналогичного действия он тем более не станет. Так что что именно свойственно самому Дэну, предположить трудно. Он этого, скорее всего, и сам не знает.
Поехали дальше.
Я совершенно не поняла, почему нельзя было попытаться, оставив оболочку процессора, что-то попробовать поменять прямо на месте, создать какие-то эксклюзивные запчасти
Вот на этот вопрос ничего умного ответить не могу. То есть я мог бы наговорить чего-нибудь туманного или гордо сказать "я так вижу!", но я скажу честно: мне нужна была такая ситуация, при которой Дэн останется без поддержки процессора, я ее создал. Неубедительно создал - ну, что ж поделаешь. Мне самому не кажется, что неубедительно. Самому мне скорее кажется, что я просто слил хороший сюжет о том, как Дэн учится заново жить без процессора, введя в самом начале пути deus ex machina в лице Джимми.
з.ы. ммм... про жену с помойки лучше промолчу, ох... Хотя я очень сомневаюсь, что он смог бы хоть кому-то без крайней необходимости доверить себя, сделав даже самого супернадежного человека своим хозяином.
Не знаю. Мне это трудно сказать. Молодые люди в начале семейных отношений способны совершать самые удивительные вещи, и вручить себя прекрасной даме всего с потрохами - не самое удивительное из того, на что они способны. А великая мудрость касательно того, что "Все девушки так милы и прекрасны, откуда берутся толстые сварливые жёны?" , становится доступна только с опытом. И никакой ум этого не заменит. Потому что ежу же понятно, что именно эта девушка - не такая, как все, она особенная и никогда такой не станет. Ну, знаете же, как это бывает?
-
-
27.10.2013 в 02:31Видите ли, мне представляется, что Дэн рабства хлебнул уже достаточно и добровольно себя не отдал бы в него ни за что. Я просто не представляю, что это должны быть за обстоятельства, в которых он бы на такое пошёл. А тем более Гита, уж простите, вообще не вызывает никаких эмоций у меня как у читателя. Я не вижу, что в ней могло настолько снести крышу Дэну. Тем более, он как-то не склонен поддаваться эмоциональным порывам и совершать по этому поводу глупости. Всё-таки логика у него гораздо сильнее. И он бы своё решение, приди оно ему в голову, сто раз с точки зрения логики прокрутил и наверняка не стал бы реализовывать.
Потому что ежу же понятно, что именно эта девушка - не такая, как все, она особенная и никогда такой не станет. Ну, знаете же, как это бывает?
Примерно представляю:
"Решение сделать данную женскую особь своим хозяином.
Обработка процессором:
- Насущная необходимость - 0.00%
- Наличие выгод - 0.50%
- Вероятность логического сбоя - 98%
- Необходимость перезагрузки и повторного принятия решения - 99%
- Вероятность того, что данное лицо никогда не воспользуется своим правом хозяина во вред киборгу - 90%
- Расчет возможных вариантов использования права хозяина..."
Ну и так далее.
И вообще, я уверена, что он обязательно с Тедом посоветовался бы...На счет остального отвечу позже. Нужно немного обдумать ))
-
-
27.10.2013 в 02:48а я представляю. Дэн всю вторую книгу сомневается - кто он, как к нему должны относиться... раз сомневается, значит, в итоге может решить по-разному. В том числе и так. У меня такое ощущение, что в этой версии он просто не чувствует себя самостоятельной личностью, отсюда и все остальное. И желание вручить себя прекрасной даме, и нежелание жить без процессора.
-
-
27.10.2013 в 22:50Да, пожалуй. Если чувствовать себя самостоятельной личностью означает уметь находить смысл своего существования внутри себя, а не искать его где-то вовне - то нет, не чувствует. По крайней мере, по канону это выглядит именно так (все вот это "не боялся за себя, только за свою команду", и т.п.) - и не факт, что со временем Дэн научится, что называется, "жить для себя". Таких людей вообще много, и не все они киборги. Вроде даже многие считают, что это хорошо, и что только так и следует жить.
-
-
27.10.2013 в 22:54-
-
27.10.2013 в 23:15Что будет лучше для его жены и детей - неуравновешенный муж и отец, который не может работать по основной специальности, или с вероятностью 80 процентов мертвый муж и отец?