Этот текст задумывался к первому апреля. Поэтому он такой. Ни на какое соответствие канону, логике, законам физики и здравому смыслу он не претендует. Большая часть персонажей сперта у Громыко, но любые совпадения характеров совершенно случайны, я и не старался. Я просто хотел порезвиться и написать что-нибудь веселое. Замысел был заявлен как «тема свободная, никакой психологии, побольше лулзов, побольше Котек, и как можно меньше Дэна». Конечно, Котек можно было бы побольше, а Дэнов поменьше, но в целом я, считаю, уложился.
ООС, ОЖП, etc., etc.
Рейтинг: G. Слэша нет. Секса нет.Населена роботами.
Жанр: джен, повседневность, производственный роман. Небольшой кроссовер. AU. Писать в жанре «юмор» считаю бессмысленным: юмор либо есть, либо нет, зачем об этом писать.
Размер: Миди. Вы просили подлиннее…
читать дальшеКапитан сидел за столом, смотрел в висящее напротив вирт-окно, и выражение лица у него было… неописуемое. Впрочем, литераторы в таких случаях не парятся, а пишут просто: «мрачнее тучи». Последуем и мы их примеру. Итак: капитан сидел за столом, смотрел в висящее напротив вирт-окно, и лицо у него было мрачнее тучи.
- В чем дело? – спросил Вениамин, подсаживаясь к столу с чашкой кофе. На стоянке экипаж совсем расслабился, и утро у них начиналось, кто во сколько захочет. Вениамин проспал до одиннадцати, не спеша поднялся, заварил себе кофейку, и теперь был исполнен благоволения к миру. – В команде завелся еще один киборг?
Станислав взглянул на доктора исподлобья, давая понять, что его дежурная шутка в данный момент особенно неуместна.
- Да нет. Наоборот: один был, и тот смылся.
- То есть?!
- Говорил я, нельзя киборгам зарплату платить (ничего подобного Станислав никогда не говорил, ну да ладно), у них от этого мысли заводятся!
- И?
- Ну и вот, пожалуйста: этот умник порылся в бумагах и выяснил, что единственный официальный документ, на основании которого он тут работает – тот самый трудовой договор, который я подписывал с «Денисом Воронцовым», полтора года тому назад. И что, следовательно, официально он работает навигатором уже полтора года, и за последний год еще ни разу не был в отпуске.
- Ну?
- Ну, и подал заявление на отпуск.
- А почему именно сейчас? Не мог дождаться, пока все вместе в отпуск пойдем? Вроде бы договаривались же…
- А вот!
- И чем мотивировал?
- Сказал, что намерен предаться пьянству и разврату. Дескать, это ему срочно необходимо для полноценного личностного развития.
- Что, прямо так и сказал?
- Про полноценное личностное развитие? Да.
- Да нет, про разврат и пьянство.
- Нет, он выразился проще и грубее.
- И меня с собой не взял! – обиженно вставил Теодор из своего пилотского кресла, разнося в клочья двести восемьдесят шестой вражеский крейсер подряд. – Сказал, предпочитает быть один, «для чистоты эксперимента».
- А ты вообще молчи, провокатор! – буркнул в ответ капитан. – Ты свой отпуск уже отгулял. Если бы не ты…
Тед виновато заткнулся. Капитан был прав. Конечно, если бы Тед не потребовал себе внеочередной отпуск, Дэну бы такое и в голову не пришло… наверное. Хотя кто его знает… Но у Теда же были уважительные причины! И в отпуск он ушел «по семейным обстоятельствам». Потому что жениться надумал. С женитьбой, правда, не срослось: невеста в конце концов заявила, что не готова месяцами ждать суженого из очередного рейса (а уйти из дальнобойщиков и возить отдыхающих до ближайшей луны и обратно был не готов сам Тед), - но зато тест-драйв, несомненно, удался. Через две недели Тед догнал своих где-то в районе Эдема-3, слегка разочарованный, но в целом счастливый и довольный. А вот команда без него намучилась. Тед, как человек добросовестный, на время своего отсутствия предоставил замену: старого товарища по пилотской академии, которого он отрекомендовал, как «классного пилота». Пилотом Алекс и в самом деле оказался вполне приличным, но, в отличие от Теда, пиву предпочитал куда более крепкие напитки, и в свободное время любил делиться бесконечными историями о том, как он однажды нажрался в дымину и что из этого вышло. Первые два дня это даже казалось забавным – по крайней мере, Полине. Но к десятому дню Алекс достал всех, а сменить пластинку он решительно отказывался: другие темы для разговоров в его программном обеспечении оказались не предусмотрены. Ну, а навигатор чужака, как обычно, невзлюбил с первого взгляда (хотя внешне неприязнь особо не проявлял), и потом долго дулся на напарника. А когда, наконец, дуться перестал, то внезапно взял и сам подал заявление на отпуск.
- И что, ты его отпустил? – спросил Вениамин.
- А куда было деваться? – вздохнул капитан. – Формально-то он прав. Не тыкать же его носом: мол, ты киборг, не положено тебе? Тем более, не в этом же дело.
- А я тебе давно говорил: психолог ему нужен. Это же все не на пустом месте… - сказал доктор.
- Кому психолог? Ему психолог? Этой наглой морде? Да раньше он нас всех до психушки доведет! Ты смотри, что он тут пишет: «Согласно трудового законодательства…»
- Не может быть, - не поверил Вениамин Игнатьевич. – Прямо так и пишет: «Согласно трудового…»?
- Сам полюбуйся, - и Станислав развернул вирт-окно в его сторону.
Продравшись через первую фразу (она составляла примерно треть страницы, и действительно начиналась с вышеуказанного оборота), доктор вздохнул и покачал головой.
- Да, тут психолог не поможет. Тут уже психиатр требуется.
- Тебе смешно! А мне что делать? Сейчас самый сезон, заказы косяком идут. А мы тут застряли.
- Ну, будем браться за доставку на небольшие расстояния, - примирительно пробубнил Теодор. Он вошел в таблицу, и это его слегка утешило. – На один-два прыжка и без навигатора можно…
На том и порешили. Проблема вроде бы устаканилась, и Станислав Федотович уже принялся было подыскивать подходящие заказы, но тут вопрос о навигаторе встал ребром. Появился заказчик – старый клиент, договор с которым был подписан давным-давно: так давно, что Станислав ухитрился про него забыть. А заказчик вот не забыл. Семнадцать контейнеров скоропортящегося груза следовало доставить на Сангрию, и как можно быстрее.
Попытались добыть Дэна – как бы не так. Навигатор забрал все накопленные за полтора года деньги – он их до того особо не тратил, - и усвистел на Лас-Лунас: спутник Нового Бобруйска, служивший планете злачным местом и гнездом всего того, с чем Дэн рассчитывал ознакомиться в целях полноценного личностного развития. Усвистел – и отключил все средства связи. И никакие поиски результатов не дали: документов на Лунасе особо не спрашивали, а прятаться киборг умел.
Короче, с постоянным навигатором не выгорело. Пришлось искать временного.
Это тоже оказалось не так просто. Сезон действительно был в разгаре, все мало-мальски толковые специалисты оказались при деле. Желающих устроиться навигатором на один недолгий рейс было тем более негусто. Но делать было нечего. Капитан закинул объявление в космопортовскую сеть, и команда затаилась в ожидании.
Ожидание оказалось мучительным и долгим. Только к вечеру, ровно за сутки до крайнего срока вылета, по трапу зацокали каблучки. Судя по тембру цоканья, диаметр каблучков был тщательно подобран таким образом, чтобы они проходили в отверстия решетчатых ступенек трапа. Однако обладатель каблучков каким-то чудом одолел трап, не провалившись и не застряв, и запросил разрешение на вход. «Маша» покочевряжилась, но наконец дала добро.
- Здравствуйте, Станислав Федотович, - сказал(а) обладатель(ница) каблучков, вычислив капитана по фуражке. – Меня зовут Татьяна. Я хотела бы устроиться к вам навигатором.
Теду в первую очередь бросились в глаза очки в черной оправе на пол-лица. Современная медицина даже сетчатку заново выращивать научилась, а уж справляться с мелочами вроде близорукости – тем более (иначе бы люди, с младенчества растущие в обнимку с экранами и вирт-окнами, ходили в очках поголовно). Так что если девушка носит очки – значит, это не просто так. Значит, она этим хочет что-то сказать. Что именно хотела сказать миру Татьяна – было вполне очевидно. Даже удивительно: все, что женщины обычно используют для того, чтобы привлекать и подманивать людей, в основном, конечно, противоположного пола, на Татьяне почему-то смотрелось как детали своеобразного бронескафандра. И классические туфли на шпильке. И чулки – почти прозрачные, но заметные. И строгая юбка выше колен (Теодор подумал, что давно не видел таких аккуратных коленочек… ну, разве что у Полины, но на Полину он давно отвык обращать внимание… то есть в этом смысле). И черный свитер с глубоким вырезом, наглядно демонстрирующий, что там, в вырезе, есть на что посмотреть… и не только. И гроздь висюлек на шее. И полдюжины колец на руках. И боевая раскраска на лице, и стильная прическа, и очки эти самые – все дружно кричало: «НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ!» И, в общем, было ясно, что называть ее следует именно «Татьяной», и никак иначе. Никакой «Тани», «Танюши» или «Танечки» она не потерпит.
Тед, впрочем, не сильно устрашился. Девушек он видел много и всяких, и прекрасно знал, что, если уговорить такую очкастую девицу очки снять, то под ними вполне может обнаружиться очень даже симпатичное личико. А если уговорить снять не только очки… Хм. Вот с этим проблема. Девушка пришла наниматься к ним навигатором. Значит, она, получается, член экипажа… Но ведь это же временно. А когда они вернутся из рейса? Ну, а пока можно с ней познакомиться поближе, завязать отношения… Чисто дружеские, разумеется.
Теодор повеселел и воззрился на претендентку вполне благосклонно.
А капитан тем временем, представив Татьяне всех членов экипажа (присутствующих; Михалыч пока бродил по космодрому, добывая из воздуха недостающие запчасти), завязал деловой разговор.
- Так вы, значит, навигатор? – осторожно спросил он, изучая юбку, шпильки, висюльки и все прочее.
- Вообще я юрист, - ответила Татьяна, отхлебнув предложенный Вениамином чаек. – Но диплом навигатора у меня имеется.
Она обвела собеседников взглядом и сочла нужным пояснить:
- Я на навигатора на УПК училась.
Станислав с доктором дружно поперхнулись горячим чаем. Теодор с Полиной недоумевающе переглянулись. На родной планете Теодора до такого не додумались, а Полина была слишком молода и данного достижения новобобруйского среднего образования уже не застала.
- А это что за фигня? – вполголоса поинтересовался Теодор.
- А это, - ностальгически вздохнул Станислав Федотович, - была в наше время такая штука в школе. Называлась – «учебно-производственный комбинат». Предполагалось, что ежели ты, лоботряс, после школы никуда не поступишь и нормальной профессии получить не сможешь, то с голоду все равно не помрешь и на пособии сидеть не станешь, потому что у тебя будет ценная рабочая профессия, которой тебя на этом самом комбинате выучили. Вот я, к примеру, на сварщика учился. У нас на заводе практика была. Чего-то мы там варили, конструкции какие-то из арматуры…
- Для того, чтобы арматуру варить, человечество давным-давно роботов выдумало, - слегка удивился Теодор.
- Так-то оно так, - возразил Станислав, - но не корпуса же ракетные пятнадцатилетним раздолбаям варить? А вот Венька у нас того круче: он на секретаршу учился!
- Не на секретаршу, а на секретаря-референта! – огрызнулся почтенный доктор. По его тону чувствовалось, что Стас разбередил старую незажившую рану. – И учили нас, между прочим, не чай шефу заваривать, а скоростному набору текстов, ведению деловой переписки, документообороту, работе с архивами, деловому планированию… куче всего разного! И, между прочим, мне это в жизни пригодилось… в отличие от твоего ремесла сварщика! Кто тебе все бумажки заполняет, а?
Венька был совершенно прав. Поэтому Станислав только виновато пожал плечами, и перевел взгляд на Татьяну.
- А вы, значит, в УПК на навигатора учились, да?
Татьяна невозмутимо кивнула.
- Училась. И официально имею право самостоятельно осуществлять навигацию малых и средних космических судов с экипажем до десяти человек включительно.
- Это, в смысле, если десять человек на край света занесет, то их не жалко, а если больше, то уже нельзя? – не удержался Теодор – и тут же пожалел о своем остроумии. Судя по ледяному взгляду Татьяны, его шансы снять с нее хотя бы очки упали практически до нуля.
- Право-то вы имеете, - сказал Станислав. – А как насчет возможности? Скажем, проложить трассу отсюда до… Да хотя бы до той же Сангрии?
Сорок минут спустя Татьяна уже предъявляла капитану и пилоту начерно набросанную трассу. Причем из этих сорока минут примерно десять она потратила на разгребание рабочего места навигатора от заблудившихся кусочков сахара, крошек печенья, пакетов от чипсов, конфетных фантиков, недовылизанных банок из-под сгущенки и прочего подобного хлама, который всегда как-то сам собой скапливается на рабочем месте. Биоклавиатура лишилась любимого источника питания, и теперь шуршала весьма неодобрительно.
Капитан просмотрел трассу и хмыкнул. Тед почесал небритый подбородок. Оба переглянулись.
- А ничего… - сказал пилот.
- Ну, очевидных ошибок я не вижу, - осторожно заметил Станислав Федотович.
- Да не, нормальная трасса, - признал Теодор. – Дэн, может, и получше бы проложил, но…
- Но Дэн сейчас неизвестно где.
- Да почему? Где – как раз известно…
- Но вне досягаемости. Ну так что, берем?
Тед перевел дух и решительно кивнул.
- Берем!
- Для юриста – очень недурно, - сказал капитан Татьяне. – Учитывая отсутствие опыта…
Татьяна только плечами пожала.
- В работе навигатора важен не только и не столько опыт, сколько мозги. Точнее – умение грамотно работать с информацией. В работе юриста без этого тоже никуда. Так что…
- Ну да, - согласился Тед. – Дэньку мы, вон, тоже без опыта взяли…
И пилот хмыкнул, вспомнив свой давнишний разговор с навигатором.
Станислав кивнул. И спросил у Татьяны:
- Я, конечно, понимаю, что это меня не касается, но… А вам это, собственно, зачем? Насколько я знаю, у юристов заработки куда серьезнее…
- Да нет, - ответила Татьяна, - вас это как раз касается непосредственно. Видите ли, в чем дело. Мне предложили работу на Сангрии. Весьма заманчивую и высокооплачиваемую. Но…
- Вам не на что туда добраться? – догадался Тед.
Татьяна взглянула на него, как на идиота.
- Мне – есть на что. Но у меня, видите ли, есть своя лошадь. Продавать ее я не хочу. Оставить здесь не могу. А перевозка лошади на Сангрию обойдется примерно в три моих здешних зарплаты. Поэтому, если бы вы согласились в качестве платы доставить мою лошадь на Сангрию…
- А как же мы обратно вернемся? – спохватился Тед.
- Обратно я полечу с вами. Мне все равно нужно будет снова вернуться на Новый Бобруйск.
Капитан поразмыслил – и дал добро. Все равно выхода не оставалось. Надежды на то, что за оставшиеся двадцать два часа отыщется другой навигатор, практически не было.
Когда Татьяна встала из-за пульта, с колен у нее свалилась Котька. Кошка, вся такая тонкая и непредсказуемая, отчего-то возлюбила гостью – а теперь уже и не гостью, - с первого взгляда, и устроилась у нее на руках так ненавязчиво, что даже сама Татьяна ничего не заметила. Только встав, она обнаружила, что ее темная юбка и рукава черного свитера поросли густым белым начесом. Просто чудо, сколько шерсти может налинять с одной короткошерстной беленькой кошечки! Полина ахнула и кинулась за щеткой.
- Вы, наверно, хороший человек, - сказала она в утешение Татьяне. – Животные людей сразу чувствуют.
- Да нет, - вздохнула Татьяна, деловито отряхивая подол. – Просто кошки безошибочно выбирают вещи, на которых их шерсть будет смотреться наиболее контрастно. Кстати, - добавила она, - можем перейти на ты. Если хотите, конечно. Вас, Теодор, тоже касается.
Ни свет ни заря Маша ласково сообщила капитану, что его хотят снаружи. Стас вскочил, оделся, проснулся, и только после этого сообразил и отдал-таки Маше приказ открыть грузовой шлюз. Двое угрюмых работяг затащили в грузовой отсек гору деталей, и за полчаса с помощью шуруповерта, кувалды и такой-то матери сноровисто соорудили из них стойло для лошадей - «денник». О чем-то потолковали с Михалычем на его языке, собрались и исчезли.
Чуть попозже, но тоже раньше, чем встают все нормальные люди, приехала Татьяна со своими «пассажирами». Татьяну поначалу никто не признал: в рабочем комбезе, спортивных тапочках, без косметики и с волосами, собранными в аккуратный хвост, она выглядела совершенно другим человеком. Только по очкам и опознали.
Пассажиров оказалось двое: кто-то из Татьяниных знакомых решил воспользоваться оказией и переправить на Сангрию пони. Поскольку пони летел за деньги, а денег такой груз стоил действительно немалых, Станислав совсем не возражал. Лошадью больше, лошадью меньше... тем более, какая пони лошадь? Так, игрушка.
Полина выскочила на улицу, и три девушки: Полина, Татьяна и водитель «коневозки» (тоже девушка) засуетились у машины. Что-то у них там капитально не ладилось. Сквозь распахнутый шлюз слышались обрывки возгласов:
- Иди, иди сюда, мой хороший... Ай, молодец, ай, бравушки... Ай, черт! А давай сперва того выведем, он за ним пойдет... Накрой ему голову курткой... Держи-держи-держи! Куда-куда-куда! Нет, он пандуса боится... А он дверей раскрытых не любит, за ними конееды прячутся... А давайте доски подложим... А давайте коврик постелем, чтоб не гремело...
Минут через сорок Теодор не выдержал и вышел разбираться. Правда, от помощи девушки гордо отказались, заявив, что он ничего не понимает в лошадях. Поскольку в лошадях Тед действительно ничего не понимал (то ли дело - звездолеты!), спорить он не стал, но и уходить не торопился. И чем дольше пилот смотрел на этот бродячий цирк, тем сильнее ему казалось, что лошади над девушками просто издеваются. Гнусно и преднамеренно. «Конееды», ишь ты!
После того, как лошадь (та, которая большая) в очередной раз высунула голову из двери коневозки и, не сходя с места, принялась вытягивать шею за предложенным сухариком - вскоре Теду начало казаться, что шеи у лошадей телескопические и раздвигаются до бесконечности, - а потом внезапно сделала большие глаза, испуганно всхрапнула и втянулась обратно в коневозку, терпение у пилота лопнуло. Он решительным шагом подошел к пандусу, забежал внутрь и ухватил упрямую скотину за свисающую на лоб челку.
- Ты с ума сошел, Тед, лошадей так не во... - возмутилась Полина, но договорить не успела. Пилот железной рукой вывел лошадь на гулкий пандус. Лошадка, как ни в чем не бывало, прогрохотала копытами по пандусу, спустилась на бетон космодрома, поднялась по второму пандусу, ведущему в шлюз, и, не устрашась неведомых “конеедов”, спокойно зашла в отсек и водворилась в загодя распахнутом деннике. Следом за лошадкой, как привязанный, сам собой трусил пони. Полина задвинула дверь денника, и на корабле воцарились мир и покой.
Вслед за лошадьми из коневозки друг за другом появились: тюки с сеном, тщательно упакованные в биопленку; два десятка мешков комбикорма; мешок с морковкой; большой ящик, в котором оказались опилки; и короб с седлами, уздечками, попонами и прочим конским приданым.
Знакомиться с гостями сошелся весь экипаж. Даже Михалыч прервал предполетную подготовку - вообще дело неслыханное, обычно он не вылезал из моторного отсека до самого отлета. Космолетчики столпились у денника и глазели на лошадей - а лошади глазели на них сквозь решетку.
Тед, который в лошадях не разбирался, видел перед собой светло-коричневую лошадь с белой полосой на морде. Полина, как опытная лошадница - она в универе на практике целый месяц отъездила верхом, и до сих пор регулярно зависала на конских форумах, - видела рыжего коня с белой проточиной.
- А как его зовут, кстати? - спросила Полина.
- Дионисий, - ответила Татьяна.
- Ничего себе! - удивился доктор. - Так прямо и «Дионисий»? Почему не «Дионис», хотя бы?
- Дионис уже был, - пояснила Татьяна. - А по-простому он все равно «Дэн».
Космолетчики дружно фыркнули.
- Видно, без рыжего Дэна на этом корабле никак не обойтись! - резюмировала Полина, и тут же деловито поинтересовалась: - Жеребец или мерин?
- Мерин, - ответила недоумевающая Татьяна. Полина гнусно захихикала. Татьяне она была рада, лошадям - тем более, но на навигатора все равно слегка злилась, и теперь заранее предвкушала, как они с Тедом будут донимать его шуточками на эту тему.
Пилот посмотрел на подругу вопросительно. Полина в двух словах разъяснила ему, что к чему, и Тед неловко заухмылялся. Подразнить приятеля он был тоже не прочь, но... святым не шутят.
Пони звали «Лавкрафт». Тед предположил, что в честь какой-то старинной компьютерной игры, но начитанный капитан укоризненно покачал головой и пояснил, что это был один из величайших классиков ХХ столетия. Впрочем, по-домашнему пони все равно был «Лелик».
Пони большинство присутствующих видели только на картинках, и теперь, встретив этого зверя вблизи и живьем, были несколько удивлены. Все представляли себе пони как маленькую, игрушечную лошадку, пропорционально уменьшенную по сравнению с обычной лошадью. На самом же деле пони выглядел так, словно кто-то слепил из пластилина нормальную лошадь, после чего принялся ее утрамбовывать, чтобы она сделалась покомпактнее, размером с крупную овчарку. Короткие ноги, короткое туловище, короткая шея, короткая морда - но все это такое плотное и увесистое, что ничего игрушечного в зверюге не было. Из-под короткой косматой челки мрачно горели темные глаза.
- Надо их чем-нибудь угостить! - спохватилась Полина. - Ой, а у меня сахар кончился...
Тед сбегал в пультогостиную, притащил горсть рафинаду и двумя пальцами сунул кубик сквозь решетку. Клацнули желтые зубы, пилот проворно отдернул руку, и мерин разочарованно прижался к решетке мягким бело-розовым носом, задумчиво облизывая железные прутья.
- Ну кто же так дает! - упрекнула Полина. - На ладошке же надо! Гляди.
Она отобрала у Теда сахар и, пристроив его на ладошку, прижала руку к решетке, не просовывая пальцы внутрь. Конь тут же слизнул сахар и зачавкал подношением.
- А раньше предупредить не могла? - возмутился пилот.
- Ну, все же знают!
- Ага, конечно. Лично я всю жизнь только и делал, что лошадей пас, ходил с ними в это... как его...
- В ночное, - подсказал Станислав.
- Во-во. Кстати, что это за место, и зачем туда ходить, да еще и с лошадьми?
Теодор достал из кармана второй кусок сахару, щелкнул мерина по носу, чтоб не лез, и протянул сахар пони. Лелик попытался укусить его за ладонь даже сквозь решетку, но не преуспел, и вынужден был ограничиться сахаром.
- А они точно не хищные? - уточнил Тед.
Полина фыркнула. Мерин фыркнул в ответ, развернулся к зрителям задом, задрал хвост, и из-под него посыпались неровные округлые комья.
- Эй, гляди! Он прямо тут гадит! - возмутился Теодор. - Придется его еще к лотку приучать... кстати, а где у них лоток будет?
Полина покрутила пальцем у виска.
- Ты что, совсем ничего в лошадях не смыслишь?
- Откуда? Я ими никогда не интересовался.
- Ты ж, вроде, на ферме вырос, нет?
- И чего? У нас, во-первых, ферма была зерноводческая, из животных - собаки, кошки и крысы. Ну, еще одно время кур держали. А во-вторых, где ты на современной ферме лошадей видела? Трактора, мотоблоки, роботы... Мотоблок надо - завел, не надо - поставил и забыл, а лошадь каждый день кормить приходится, вон, к тому же, гадит она... Лошадей держат только в пригороде, туристов катать.
- А самим покататься хотя бы?
- Баловство это все, - махнул рукой Тед. - Для катания байки существуют, флайеры всякие. Кому нужно трястись на этой скотине, когда можно сесть за руль, и - вж-ж-ж-ж!
Он мечтательно зажмурился.
Полина покачала головой, и нажала на кнопку слева от двери в денник, включив автоматическую подачу корма. В правую кормушку упал аккуратный брикет сена, в левую с шорохом посыпался комбикорм. Комбикорм фонтаном взметнулся вверх, и из него вылетела мирно дремавшая в кормушке Котька. Перепуганная кошка проскочила сквозь решетку, пересекла - от живота до лопаток, с пробегом через голову, - оказавшегося у нее на пути Теда, щедро посыпав пилота гранулами подозрительного вида, и залегла где-то между коробом со сбруей и ящиком с опилками. Кроме Теда и кошки, никто не пострадал. “Пассажиры” дружно столпились у левой кормушки, причем пони деловито отпихивал рыжего Дэна. Экипаж еще немного поглазел на дружно жующие морды, и все разошлись по своим делам.
Ближе к вечеру, проходя мимо входа в грузовой отсек, Тед услышал подозрительный стук и сдавленный писк. Подумав, пилот беззвучно просочился в отсек и тенью замер у стены.
Шлюз был открыт нараспашку, “чтобы зверики подышали свежим воздухом”. Снаружи весело чирикали воробьи. Конь сунул морду в кормушку и выбросил на пол пригоршню комбикорма. Почему-то подбирать просыпанное никто не спешил. Сперва ничего не происходило, потом какой-то особо смелый воробей впорхнул в шлюз. Теодор хотел было его выгнать - еще этого пассажира им не хватало! - но заметил, что конь (у пилота до сих пор язык не поворачивался называть его «Дэном») как-то подозрительно насторожился, и решил подождать. Ждать пришлось недолго. Воробушек залетел в денник, радуясь обнаруженному корму. Мерин коротко пристукнул копытом и наклонил голову. Когда он вновь ее поднял, на губах у него красовались налипшие серые перышки, из угла рта торчал растрепанный хвостик. Конь задумчиво жевал.
Пилот сделал вывод, что Полина все-таки не все знает о лошадях. Оказывается, катать детей на лошадке - не такое уж безопасное развлечение!
Лошади оказались крайне хлопотным грузом. Во всяком случае, большая часть свободного времени у Татьяны и Полины (которая охотно согласилась взять на себя добрую половину работы) уходила именно на них. Станислав, наблюдая за этой возней, тихо радовался, что прежде ему животных возить не доводилось (не считая чертовых меракийцев, от которых ему до сих пор икалось), и про себя клялся, что больше никогда за это и не возьмется, сколько бы его Полина ни уговаривала. Не ко всем же животным прилагаются такие добросовестные хозяева!
Впрочем, поначалу возни хватило и остальным. Татьяна не то, чтобы потребовала, но очень настойчиво попросила передвинуть груз так, чтобы вдоль стен грузового отсека образовался широкий проход. Капитан и Тед хотели было возмутиться (Стас – из принципа, мол, нечего тут распоряжаться, а Тед по более простой причине: угадайте, кто все это будет двигать?), но Полина твердо и решительно встала на сторону навигатора, и закатила такую лекцию, что под конец бунтовщики почувствовали себя злодеями и садистами, норовящими уморить бедных лошадок, оставив их без моциона на целые шесть дней, и вынуждены были сдаться. Впрочем, контейнеры в результате дружно двигали втроем: Тед, Полина и Татьяна, - временно позаимствовав на космодроме автопогрузчик.
И в первое же утро после отлета обе девушки вскочили в несусветную рань (по корабельному времени, совпадающему со временем столицы Нового Бобруйска) и принялись кормить, чистить, «собирать» и «работать». К завтраку, в результате, опоздали обе. Впрочем, это никого не смутило. Корабль летел на автопилоте, проложенная трасса никаких сюрпризов пока не сулила, торопиться было некуда и нервничать не из-за чего. Кабы не лошади, обычный рутинный рейс. Ничего, кроме скуки, экипажу не грозило.
Оставшись без своего закадычного приятеля, Тед утешался тем, что полет зато будет проходить в обществе двух приятных девушек. Не тут-то было. Девушки нашли друг друга, и это общество их явно вполне устраивало. На станциях они немедленно уходили в инфранет (избыточный трафик Татьяна честно оплачивала из своих) и пропадали на каких-то форумах, посвященных крайне важным проблемам: например, правильному уходу за копытами, расчету гандикапа для межпланетных соревнований, куда прибывают участники с планет с разной силой тяжести, или «ненасильственной езде». А на то время, когда инфранет отсутствовал, у Татьяны имелся большой запас видеороликов, которые девушки смотрели с жадностью подростка, скачавшего свою первую порнуху. Тед честно пытался вникнуть и осознать, в чем прикол, но не преуспел. С его точки зрения, на экране бегали (иногда прыгали, а иной раз и просто ходили) совершенно одинаковые лошади (разве что разного цвета), иногда под музыку, иногда под невнятные, но грозные вопли тренера. На лошадях, правда, сидели девушки (в основном девушки), но их было плохо видно. Каждый раз, как пилот подходил посмотреть, услышав очередной восторженный возглас «Вот это да!» или «Какая прелесть!», оказывалось, что это лошадка как-то по-особенному повернула голову или очень красиво шевелит ногами.
А еще был шоппинг. Свой, отдельный конский шоппинг. Тед раньше думал, что девушки любят тряпки. Оказалось, что любовь девушки к тряпкам для себя – ничто по сравнению с желанием девушки купить что-нибудь любимой лошадке. А уж как подробно девушка может обсуждать, что бы она купила своей любимой лошадке, если бы та у нее была!.. За первые три дня Теодор поневоле узнал о недоуздках, ногавках, попонах (зимних и летних), вальтрапах, трензелях, подпругах, чомбурах, оголовьях, кормах, лекарствах и лакомствах больше, чем за всю предыдущую жизнь – и вдесятеро больше, чем хотел бы знать.
Бывало, Тед ворчал – вполголоса, и не всерьез, - что Полина влезает в любой разговор, не давая им с Дэном спокойно потолковать о своих, чисто мужских делах. Теперь пилот сам очутился на ее месте. И добро бы девушки обсуждали чисто женские секреты, от которых случайно подслушавшие разговор мужчины теряют разум и веру в человечество. А то ведь нет. Самое обидное, что Теодор был просто не в состоянии на равных поддерживать высокоученую беседу о преимуществах «скользячки» перед «мартингалом». И не на равных тоже.
Конечно, в запасе у пилота было немало других развлечений – иначе в рейсе просто сдохнешь со скуки. Но в отсутствие хорошей компании все эти развлечения сделались какими-то пресными. Так что пилот совсем было заскучал… но тут компания неожиданно нашлась.
Все началось с того, что его попросили выгулять пони. Ну как – попросили? Это была одна из тех просьб, от которых отказаться как бы и можно… но не получится. Потому что Полина «отшагивала» Дэна (каталась кругами на лошади, медленно шагающей по проходу вдоль стены, и так двадцать минут подряд – кажется, Полине это нравилось), пока Татьяна «отбивала» денник – попросту говоря, выгребала оттуда в тачку слой опилок вместе со всем, что успели навалить и напрудить полторы лошади. Эту почетную обязанность девушки честно выполняли по очереди. А потом Полине подошло время готовить обед, а Татьяна совсем было собралась отшагивать Лелика, как вдруг на очередной станции гашения выяснились новые, неожиданные обстоятельства, и пришлось срочно переделывать трассу. С Татьяниным небогатым опытом это занятие грозило затянуться не меньше, чем до полуночи.
Конечно, пошагать Лелика можно было попросить, скажем, Вениамина Игнатьевича… или Михалыча… но Тед все-таки был самой подходящей кандидатурой. Так что Полина поулыбалась, похлопала глазками – и пилот не успел опомниться, как ему показали, где «чомбур» (специальный конский поводок), как его правильно цеплять к недоуздку, и оставили наедине с угрюмым непарнокопытным.
Теодор мрачно посмотрел на пони. Пони посмотрел на него не менее неласково. Пилот вздохнул и сходил в кладовку за пивом, решив сочетать неприятное с неполезным. Он сноровисто открыл крышку о ближайшую острую железяку, и отхлебнул из бутылки. Вообще-то, конечно, в космос с собой удобнее брать банки, да банки и вообще удобнее, и к тому же разливают и в банки, и в бутылки все равно из одного чана, но… все равно бутылки круче. Винтажнее как-то.
Подобревший пилот нацепил наушники, вывел пони из денника, опасливо сторонясь Дэна – тот как-то нехорошо ему улыбался, - и побрел по проходу. У пони, в принципе, тоже имелось седло с уздечкой, но кататься на нем верхом взрослым людям было бы затруднительно: у долговязого Теда, например, он почти свободно проходил между ногами, да и девушки были для него крупноваты. А «работать» Лелика было все равно надо. Вот и приходилось водить его на поводке, как собачку. Но в бутылке булькало прохладное пивко, в наушниках гремела старинная «Классика гранжа» и, в целом, жизнь выглядела довольно сносной.
Однако пони, видимо, роль послушной собачки на поводке не устраивала. Во всяком случае, разомлевший Тед внезапно почувствовал, как его настойчиво ткнули под локоть. Пилот остановился. Лелик смотрел на него снизу вверх, угрюмо и укоризненно.
- Чего тебе, животное? – добродушно поинтересовался Теодор, сдвинув наушники. Лелик ничего не ответил, тряхнул челкой и снова ткнулся носом в локоть руки, держащей бутылку с пивом.
- Ты чего, пива, что ли, хочешь? – удивился пилот. – Во дуралей! Тебе не понравится, оно же горькое.
И, чисто для смеха, дал пони отхлебнуть из бутылки.
- Что, осознал? Это не для маленьких лошадок, - наставительно заявил пилот, отобрав у Лелика бутылку и старательно протирая горлышко краем футболки. Пони возмутился и требовательно шарахнул Теда мордой по руке. Мол, как это не для маленьких лошадок? С чего это ты взял? Я еще и не распробовал толком!
Тед пожал плечами и снова сунул бутылку пони: на, упрямец, убедись! Лелик сноровисто обхватил горлышко длинными, как хобот, губами, присосался, запрокинул голову – пилот и оглянуться не успел, как конек единым духом заглотал сразу полбутылки. Спохватившись, Тед отнял у Лелика бутылку с остатками пива. Пони удовлетворенно кивнул: мол, так-то лучше, а то ишь, дует тут пиво в одно рыло! – и уверенно зашагал вперед по проходу. Тед остался стоять, изумленно глядя ему вслед, и спохватился, только когда натянувшийся чомбур дернул его вперед. Перед пилотом открывались новые перспективы.
С этого дня Тед уже сам вызывался «пошагать» Лелика. С условием, чтобы ему никто не мешал. Девушки отнеслись к этому с пониманием: все понятно, в человеке наконец-то проснулся естественный интерес к лошадям, - и, пока Тед выгуливал пони, спокойно тусовались в пультогостиной. А вот Вениамину сделалось любопытно до смерти. Он как-то прежде не замечал за пилотом особой сентиментальности и любви к животным. И на второй день доктор не выдержал, подкрался к двери в грузовой отсек и приоткрыл маленькую щелочку.
Он застал Теодора с Леликом на середине длинной, обстоятельной, задушевной беседы.
- Нет, ты понимаешь, да? – говорил Теодор. – Вот скажи, можно так поступать с человеком?
Лелик тяжко, сочувственно вздохнул. Мохнатые бока приподнялись и опустились.
Тед отхлебнул из бутылки и сунул ее пони. Потом встряхнул опустевшую бутылку, поставил ее под стенкой денника, где уже стояла еще одна, и взял из висящей на крюке сумки третью, еще непочатую.
- Ну, я этого, конечно, так не оставил, сам понимаешь. Я этого парня нашел. Они еще такие сидят в кафе при станции, девочки с ними, все дела. Я к нему подхожу – дескать, дело есть, поговорить надо, пойдем выйдем. А он распетушился: дескать, говори здесь, мне от своих пацанов скрывать нечего! Я ему: мужик, ты уверен? Ну, а он уже хороший, не соображает ни черта… А мне-то что? Это же не моя репутация, скажи? И, короче, я ему…
Тед понизил голос. Собеседники скрылись в проходе. Пони насмешливо фыркнул, пилот заржал. И снова послышалось бульканье пива.
Вениамин Игнатьевич был человек сдержанный, интеллигентный и воспитанный. Он тихо-тихо задвинул дверь грузового отсека, тихо-тихо дошел до медпункта, тихо-тихо прикрыл за собой дверь. И только тогда рухнул на кушетку и неудержимо расхохотался. В медотсеке, в отличие от прочих помещений корабля, звукоизоляция почему-то была безупречная – видимо, чтобы вопли и стоны страдающих пациентов не тревожили остальных членов экипажа. Так что опасаться, что кто-то услышит, не приходилось.
Стас пробудился и прислушался. Вообще-то пора было вставать, но проснулся он не поэтому. Из коридора доносились неравномерные глухие удары. Как будто кто-то бегал по коридору и бился головой о стенку в случайных местах.
Непонятные звуки всегда подозрительны, а на космическом корабле – вдвойне. Тем более, если ты – капитан этого корабля. Станислав сорвался с койки и, натягивая штаны, бросился к двери. Не успел он приоткрыть дверь, как перед носом у него просвистел какой-то снаряд.
- Ой! Извините, - смущенно сказала Татьяна. Слева от Стаса откуда-то из-под потолка с грохотом обрушилась на пол Котька.
Татьяна держала в руках свой хлыст. Космолетчики на хлыст поначалу косились с недоверием (людям, от верховой езды далеким, девушка с хлыстом в руках мысли навевала самые (не)двусмысленные), но Татьяна популярно, с наглядной демонстрацией на себе и на всех желающих, объяснила, что хлыст предназначен не для избиения, а для управления лошадью. В данный момент Татьяна, впрочем, управляла не лошадью. Она наискось взмахнула хлыстом, и Котька взлетела вслед за ним по стенке и по двери каюты, перемахнула открывшуюся щель перед носом у капитана, взбежала до потолка, смело бросая вызов гравитатору, и уже оттуда плюхнулась на пол. Но не убилась, а осталась сидеть, возбужденно дергая хвостом и не сводя глаз с кончика хлыста.
- Это что такое? – осведомился Станислав.
Татьяна стыдливо потупилась.
- С кошкой играю…
- Играете? – переспросил Стас. На его памяти Полина и ребята с Котькой постоянно возились, но вот до игр кошка никогда не снисходила. – Я-то думал, она вообще играть не умеет.
- Э-э, а это как разогнать! – возразила Татьяна. – У хлыста кончик гибкий. Видите? Если им вот так покрутить – ни одна кошка не устоит!
Она чуть дернула хлыстом – и застывшая в ожидании Котька сорвалась с места и ринулась на добычу, как микролеопард. Татьяна стремительно развернулась на месте – и в итоге вышедший из своей каюты сонный Теодор сначала получил хлыстом по плечу, а потом на него в великолепном прыжке приземлилась кошка.
- И вас с добрым утром! – выдавил ошеломленный пилот, машинально подхватывая Котьку и нежно прижимая ее к себе – иначе бы эта дура просто съехала по голой груди, расцарапав все, что можно.
Не успел «Мозгоед» вынырнуть из очередной червоточины и взять курс к автоматической станции гашения, как навстречу им бойко юркнул небольшой, но шустрый кораблик. Как будто нарочно их тут караулил. Похоже, так оно и было.
- Блин. Пираты, - угрюмо сказал Теодор, выведя на экран трехмерное изображение кораблика. Небольшой катер топырился усиленной броней и со всех сторон щетинился разнообразными орудиями убийства.
Сидящая рядом Татьяна слегка побледнела и нервно забарабанила пальцами по подлокотнику.
- Опя-ать! – тоскливо протянула Полина. Ее на время прыжка прогнали-таки в каюту, но, как только прыжок завершился, она тут же вернулась в пультогостиную и продолжила загружать тарелки в посудомойку. – Вот достали, а?
- Они все рассчитали, - сказал Теодор. - Уйти в прыжок мы сейчас не можем, удрать от этого катера не получится, у них быстроходность куда выше, и подстрелить могут… Остается одно.
Татьяна побледнела еще сильнее.
- Придется разговаривать. Станислав Федотович, сами на связь выйдете?
Капитан, который уже успел покинуть свое командирское кресло, и только-только устроился на диване с чашечкой кофе и свежим историческим романом, махнул рукой.
- Ничего, я тебе доверяю. Сам управишься.
- Ага, вон они нас уже и вызывают…
Теодор мужественно прокашлялся, сделал суровое лицо, слегка расправил и без того широкие плечи и нажал на кнопку.
На экране возникли две рожи весьма паскудного вида. Особенно колоритен был один: громадный верзила едва помещался в стандартном пилотском кресле (довольно просторном, надо заметить, кресле – Тед в своем неоднократно устраивался прямо с ногами, когда капитан не видел, конечно), а физиономия у него выглядела так, словно верзилу когда-то по молодости крепко приложили об кирпичную стенку. Впрочем, кто говорит, что такого не было? По сравнению с ним его напарник даже был похож на человека. Ну, отдаленно. Так мог бы выглядеть сам Тед, жестоко потрепанный жизнью.
- Ну чо, торгаши? – сказал верзила. – Вы попали!
Он сунул в зубы толстенную сигару и выпустил клуб густого, желтого, даже на вид вонючего дыма прямо в экран. Татьяна, отроду не курившая, невольно отшатнулась и брезгливо поморщилась. Теодор, который одно время сам дымил как древний паровоз, и бросил не то, чтобы по своей воле, ощутил легкий укол зависти.
- Нет, мужики, - злорадно ответил он, - это вы попали! Вы, вообще-то, в курсе, с кем связались? Вы знаете, что мы приносим неудачу всем пиратам, кто на нас нападает?
- Ды ну? – притворно удивился верзила. – Ой, баюсь-баюсь! Ладно, хорош трепаться. Сейчас мы будем вас потрошить. Если будете хорошо себя вести – только ваш грузовой отсек, а если заупрямитесь – то и вас самих тоже. Впрочем, для леди, - он ухмыльнулся Татьяне и подмигнул сощуренным поросячьим глазом, - предусмотрена особая программа. Что у вас там в трюмах?
- Да пожалуйста, - Тед расслабленно откинулся на спинку кресла. Ему чертовски недоставало собственной сигары. – Семнадцать контейнеров деликатесных водорослей не желаете? Правда, деликатес это исключительно для аборигенов Сангрии, из земных организмов это даже свиньи не едят, но вдруг вам понравится?
- Так… А что у вас еще есть?
- А это все. Прямой рейс до Сангрии.
- А если найду?
- А, нет, еще лошади есть. Точнее, лошадь и пони.
- Какие лошади?!
- Такие. Живые. С хвостом и с копытами. Брать будете? Предупреждаю: гадят много, и еще их выгуливать приходится. Прямо в грузовом отсеке.
- Нахрена нам лошади?! – возмутился верзила. – Галакты наличные есть?
Теодор напоказ вывернул карманы джинсов. Одинокая купюра печально спланировала куда-то на пол.
- Деньги по сдаче груза.
- Та-ак… - верзила переглянулся с напарником. – Может, и правда. А может, вы и врете. Обыщем-ка мы вас на всякий случай. Сбросить ход, приготовиться к стыковке!
Тед краем глаза увидел, что Татьяна окончательно побелела. Про «особую программу для леди» ей явно совсем не понравилось. А у них, как назло, даже боевого киборга под рукой нет… С развлечением пора было заканчивать.
- Ох, зря вы это, мужики, - покачал головой пилот. – Я же вас предупредил. От нас добра не жди, мы – дурная примета.
Верзила только ухмыльнулся. Его напарник сосредоточенно маневрировал (судя по тому, насколько сосредоточенно, пилотом он работал на полставки), а верзила развалился в кресле, попыхивая сигарой.
- Вы про Балфера слышали? – продолжал Теодор.
- Ну?
- Крутой был пират. Адмирал, своя флотилия, вся грудь в цацках, все дела.
- И?
- И наехал на нас. И где он теперь? Убит!
Верзила с напарником презрительно скривились, отчего их рожи сделались еще гаже.
- А то еще Казак, он же Макс Уайтер. Слышали про такого?
- Ну, слышали.
- Мужик к успеху шел. Да вот не угадал, связался с нами. И где он теперь?
- Где? – заинтересованно спросил верзила.
- Вышку получил. Мотает срок на Фолсоме. Пожизненный.
Верзила недовольно насупился. Его напарник тоже помрачнел. Красивее от этого оба не стали.
- А про Роджера Сакаи слышали? – спросил Тед, чуя, что противник дает слабину. – Ну, Унылый Роджер?
- И чо твой «Унылый Роджер»?
- Тоже на нас наехал. За лохов держал. И где он теперь?
Верзила ничего не сказал, но вид у него был явно заинтересованный.
- В полиции служит! – торжествующе объявил Теодор. – За одну зарплату! Заделался честным копом!
Бандиты переглянулись в ужасе. Страшная участь Роджера их явно доконала.
И тут молчаливого напарника верзилы явно осенило.
- Слышь, Тайкус, - сказал он, - а ты знаешь, кто это такие? Это ж «мозгоеды»!
- Чо? Твою ж такую-то мать!
- Нельзя ли без выражений?! – возмутился Теодор. – У нас тут, между прочим, дамы!
Полина тихо прыснула в рукав. Сам Тед в присутствии дам, честно скажем, насчет выражений не стеснялся. Правда, он был парень вежливый, и у малознакомых дам всегда просил прощения. Полина была не в счет, она своя дама.
- Чо, те самые?
Теодор мило улыбнулся и покивал: дескать, те самые, те самые!
- Да ну их в ж… извините, мэм… да ну их в задницу, Джимми! Полетели отсюда нах… извините, мэм… полетели отсюда, короче. С них и взять-то нечего, кроме деликатесного силоса, а гов… дерь… проблем не оберешься! Мы с тобой – честные бандиты, а это ж, черт бы их побрал, романтики большого космоса! Причиняют добро и наносят пользу всем, до кого дотянутся! Полетели отсюда, а то еще заразимся нах… Извините, мэм!
Связь резко оборвалась. Точка на обзорном экране сменила цвет с синего на красный, демонстрируя, что объект удаляется. Теодор покосился на Татьяну, убедился, что она взирает на него с благоговейным восхищением, и сделал вид, будто ничего не заметил.
Впрочем, Татьяниного благоговения хватило ненадолго. Она задумчиво уставилась вслед удаляющимся пиратам.
- А кто это был, вообще? Имена какие-то знакомые… Тайкус… Джимми…
- А что? – встрепенулся Тед. – Ну да, где-то я их уже слышал… Маша! Кто это был?
Красотка кокетливо поправила лямочку лифчика, заманчиво колыхнув неимоверным бюстом, и развернула перед пилотом и навигатором страницу с нужными данными(1). Глаза у Татьяны сделались больше очков.
- Нифига себе! Это точно они?
- Они, они, - кивнул Тед. – У них там и автомат музыкальный на заднем плане маячил…
- У нас же с ними разница в двести пятьдесят лет! И сектор у них другой.И вообще мы из разных переводов. Откуда они здесь взялись?
Пилот только плечами пожал.
- Ну, подумаешь, петля времени. Капризы сингулярности. В космосе еще и не такое бывает.
- Главное, чтобы из нее зерги не поперли, - заметил с дивана многоопытный Станислав. В космосе действительно бывало всякое.
Татьяна зябко передернула плечами. Знаменитый «зерг-раш»(2) сделался притчей во языцех задолго до рождения всех присутствующих.
- Да не бойся, - утешил ее Теодор. – Петля, скорее всего, была небольшая, давно уже и закрылась. Полетели гаситься, и так уже сколько времени зря убили.
Татьяна не подвела. То ли на УПК учили на навигатора лучше, чем думалось Станиславу с Вениамином, то ли она тоже была не обделена удачей, столь необходимой хорошему навигатору, но только к вечеру шестого дня «Космический мозгоед» уже проходил таможню на орбите Сангрии.
Полина обцеловала обеих лошадок в бархатные носики и лобики и слегка всплакнула. Теодор сдержанно, по-мужски потрепал по холке Лелика и втихаря споил ему на прощание последнюю бутылку пива. С выгрузкой проблем не возникло: у местной коневозки имелся глухой рукав, подсоединяемый вплотную к грузовому шлюзу. Упругий пол рукава гасил топот копыт, так что лошади даже и не заметили, что их ведут в коневозку.
Татьяна уехала со своими питомцами, селить их на новом месте, а остальные члены экипажа остались отдыхать и любоваться сангрийскими пейзажами. Если верить туристическим проспектам, тут было на что полюбоваться, но в районе космопорта пейзаж представлял собой ровную, как тарелка, степь, поросшую красноватой травой и тянущуюся во все стороны до самого горизонта. За сутки космолетчики налюбовались степью досыта (хотя Полина запоздало вздыхала и говорила нечто вроде «Эх, вот тут бы верхом прокатиться!») и загрузили заранее договоренную партию печатных плат для Нового Бобруйска и несколько ящиков местных сладостей для Джая, который был по пути. Не порожняком же лететь? Местные сладости, кстати, опробовали, одобрили, посокрушались, что на Бобруйск такого не возят, и, по общей договоренности, взяли коробочку для собственного употребления. Короче, к тому времени, как вернулась Татьяна, все были вполне готовы отправляться в обратный путь.
На обратном пути ничего особо примечательного не происходило, если не считать того, что Татьяна, оставшись без лошадей, всерьез взялась за Котьку. Выяснилось, что хлыст в сочетании с кошачьими конфетками творит чудеса. Через два дня надменная кошатина не только прыгала любые препятствия, но и успешно «осаживала»(3), «принимала»(4) и даже делала пируэты на галопе. И вообще, без лошадей обе девушки сделались куда доступнее для общения. За юридическими байками, с одной стороны, пилотскими – с другой, и биологическими – с третьей, время шло незаметно. Опять же, в такой ситуации грешно было не похвастаться былыми подвигами. Тед даже и не привирал… почти. Во всяком случае, Полина не хихикала в самых патетических местах, а это главное.
Навигатор дал о себе знать ровно через две недели.
Вызов от Дэна застал их, когда корабль уже погасился и отваливал от станции. Тед сидел за пультом, он и принял вызов.
Судя по всему, его напарник был мертвецки пьян. Тед мимоходом задумался, сколько нужно алкоголя (и достаточно ли будет одного алкоголя), чтобы довести киборга до такого состояния, решил как-нибудь поставить эксперимент, потом сообразил, что он столько не выпьет, и передумал: лучше просто спросить у самого Дэна, наверняка у киборга все ходы записаны. В общем, Дэн был как стеклышко, то есть совершенно остекленевший. Реплики он выдавал коротко, четко, и строго по делу - все говорило о том, что Тед общается не с самим киборгом, а с его искином. Где-то на заднем плане слышался женский визг и грохотала попса самого унылого пошиба.
- Да, - ответил Дэн. - Все в порядке. Необходимый опыт получен. Только я очень устал. И соскучился. Домой хочу. На корабль.
- Стоп! – спохватился Тед. – Что значит «устал»? С чего это ты «соскучился»? Ты же, вроде, свалил отдыхать и развлекаться? Это мы тут без тебя вкалывали…
Киборг слегка подвис, но наконец выдал ответ:
- Здешние развлечения довольно однообразны и весьма утомительны. Особенно в больших количествах. От работы я так не устаю. А вы там как?
- Ну, у нас тоже все в порядке, - сказал Тед. – Вот, в рейс сходили на Сангрию. Домой летим, через пару дней будем. Навигатора нового нашли, прилетим – так и быть, познакомлю.
Тед был исполнен благодушия и любви к миру. Во-первых, Татьяна согласилась-таки снять очки и разрешила называть себя «Танечкой». Во-вторых, согласилась с ним встретиться, когда они вернутся на Новый Бобруйск. А девушки ее возраста обычно знают, зачем именно они соглашаются встретиться с красивыми, отважными и мужественными пилотами. Короче, жизнь была прекрасна.
Но Дэн, судя по всему, так не считал. Услышав про «нового навигатора», киборг встрепенулся, уставился на пилота стеклянными глазами, потом на несколько секунд зажмурился и резко помотал головой. Когда Дэн открыл глаза, взгляд у него был абсолютно трезвый. Но очень скорбный. Видимо, стремительная нейтрализация смертельной (для человека) дозы алкоголя для киборгов тоже даром не проходит.
- Как это – «нового навигатора»? Какого еще нового навигатора? А как же я?!
И тут связь оборвалась. Корабль отошел от станции на нужное расстояние, и Тед машинально сдвинул рычажок, активируя прыжковый двигатель. В следующий раз кораблю предстояло выйти в инфранет уже у самого Нового Бобруйска. На экране застыл последний кадр: неподвижное изображение Дэна, с глазами большими и несчастными, как у кота из мультика.
Тед сегодня был добр и милостив, поэтому пилоту стало очень жалко напарника. Но, с другой стороны… пусть помучается, зараза! Будет знать, как бросать боевой пост в разгар страды.
«Мозгоед» благополучно миновал последнюю червоточину, очутился в родном секторе и лег на курс к еще далекому Новому Бобруйску. Приключения остались позади, впереди до самого приземления ждала сплошная рабочая рутина.
1) eu.battle.net/sc2/ru/game/hero/tychus-findlay
2) lurkmore.to/Zerg_rush
3) www.kdvorik.ru/base.php?id=392
4) www.kdvorik.ru/base.php?id=255
ООС, ОЖП, etc., etc.
Рейтинг: G. Слэша нет. Секса нет.
Жанр: джен, повседневность, производственный роман. Небольшой кроссовер. AU. Писать в жанре «юмор» считаю бессмысленным: юмор либо есть, либо нет, зачем об этом писать.
Размер: Миди. Вы просили подлиннее…
читать дальшеКапитан сидел за столом, смотрел в висящее напротив вирт-окно, и выражение лица у него было… неописуемое. Впрочем, литераторы в таких случаях не парятся, а пишут просто: «мрачнее тучи». Последуем и мы их примеру. Итак: капитан сидел за столом, смотрел в висящее напротив вирт-окно, и лицо у него было мрачнее тучи.
- В чем дело? – спросил Вениамин, подсаживаясь к столу с чашкой кофе. На стоянке экипаж совсем расслабился, и утро у них начиналось, кто во сколько захочет. Вениамин проспал до одиннадцати, не спеша поднялся, заварил себе кофейку, и теперь был исполнен благоволения к миру. – В команде завелся еще один киборг?
Станислав взглянул на доктора исподлобья, давая понять, что его дежурная шутка в данный момент особенно неуместна.
- Да нет. Наоборот: один был, и тот смылся.
- То есть?!
- Говорил я, нельзя киборгам зарплату платить (ничего подобного Станислав никогда не говорил, ну да ладно), у них от этого мысли заводятся!
- И?
- Ну и вот, пожалуйста: этот умник порылся в бумагах и выяснил, что единственный официальный документ, на основании которого он тут работает – тот самый трудовой договор, который я подписывал с «Денисом Воронцовым», полтора года тому назад. И что, следовательно, официально он работает навигатором уже полтора года, и за последний год еще ни разу не был в отпуске.
- Ну?
- Ну, и подал заявление на отпуск.
- А почему именно сейчас? Не мог дождаться, пока все вместе в отпуск пойдем? Вроде бы договаривались же…
- А вот!
- И чем мотивировал?
- Сказал, что намерен предаться пьянству и разврату. Дескать, это ему срочно необходимо для полноценного личностного развития.
- Что, прямо так и сказал?
- Про полноценное личностное развитие? Да.
- Да нет, про разврат и пьянство.
- Нет, он выразился проще и грубее.
- И меня с собой не взял! – обиженно вставил Теодор из своего пилотского кресла, разнося в клочья двести восемьдесят шестой вражеский крейсер подряд. – Сказал, предпочитает быть один, «для чистоты эксперимента».
- А ты вообще молчи, провокатор! – буркнул в ответ капитан. – Ты свой отпуск уже отгулял. Если бы не ты…
Тед виновато заткнулся. Капитан был прав. Конечно, если бы Тед не потребовал себе внеочередной отпуск, Дэну бы такое и в голову не пришло… наверное. Хотя кто его знает… Но у Теда же были уважительные причины! И в отпуск он ушел «по семейным обстоятельствам». Потому что жениться надумал. С женитьбой, правда, не срослось: невеста в конце концов заявила, что не готова месяцами ждать суженого из очередного рейса (а уйти из дальнобойщиков и возить отдыхающих до ближайшей луны и обратно был не готов сам Тед), - но зато тест-драйв, несомненно, удался. Через две недели Тед догнал своих где-то в районе Эдема-3, слегка разочарованный, но в целом счастливый и довольный. А вот команда без него намучилась. Тед, как человек добросовестный, на время своего отсутствия предоставил замену: старого товарища по пилотской академии, которого он отрекомендовал, как «классного пилота». Пилотом Алекс и в самом деле оказался вполне приличным, но, в отличие от Теда, пиву предпочитал куда более крепкие напитки, и в свободное время любил делиться бесконечными историями о том, как он однажды нажрался в дымину и что из этого вышло. Первые два дня это даже казалось забавным – по крайней мере, Полине. Но к десятому дню Алекс достал всех, а сменить пластинку он решительно отказывался: другие темы для разговоров в его программном обеспечении оказались не предусмотрены. Ну, а навигатор чужака, как обычно, невзлюбил с первого взгляда (хотя внешне неприязнь особо не проявлял), и потом долго дулся на напарника. А когда, наконец, дуться перестал, то внезапно взял и сам подал заявление на отпуск.
- И что, ты его отпустил? – спросил Вениамин.
- А куда было деваться? – вздохнул капитан. – Формально-то он прав. Не тыкать же его носом: мол, ты киборг, не положено тебе? Тем более, не в этом же дело.
- А я тебе давно говорил: психолог ему нужен. Это же все не на пустом месте… - сказал доктор.
- Кому психолог? Ему психолог? Этой наглой морде? Да раньше он нас всех до психушки доведет! Ты смотри, что он тут пишет: «Согласно трудового законодательства…»
- Не может быть, - не поверил Вениамин Игнатьевич. – Прямо так и пишет: «Согласно трудового…»?
- Сам полюбуйся, - и Станислав развернул вирт-окно в его сторону.
Продравшись через первую фразу (она составляла примерно треть страницы, и действительно начиналась с вышеуказанного оборота), доктор вздохнул и покачал головой.
- Да, тут психолог не поможет. Тут уже психиатр требуется.
- Тебе смешно! А мне что делать? Сейчас самый сезон, заказы косяком идут. А мы тут застряли.
- Ну, будем браться за доставку на небольшие расстояния, - примирительно пробубнил Теодор. Он вошел в таблицу, и это его слегка утешило. – На один-два прыжка и без навигатора можно…
На том и порешили. Проблема вроде бы устаканилась, и Станислав Федотович уже принялся было подыскивать подходящие заказы, но тут вопрос о навигаторе встал ребром. Появился заказчик – старый клиент, договор с которым был подписан давным-давно: так давно, что Станислав ухитрился про него забыть. А заказчик вот не забыл. Семнадцать контейнеров скоропортящегося груза следовало доставить на Сангрию, и как можно быстрее.
Попытались добыть Дэна – как бы не так. Навигатор забрал все накопленные за полтора года деньги – он их до того особо не тратил, - и усвистел на Лас-Лунас: спутник Нового Бобруйска, служивший планете злачным местом и гнездом всего того, с чем Дэн рассчитывал ознакомиться в целях полноценного личностного развития. Усвистел – и отключил все средства связи. И никакие поиски результатов не дали: документов на Лунасе особо не спрашивали, а прятаться киборг умел.
Короче, с постоянным навигатором не выгорело. Пришлось искать временного.
Это тоже оказалось не так просто. Сезон действительно был в разгаре, все мало-мальски толковые специалисты оказались при деле. Желающих устроиться навигатором на один недолгий рейс было тем более негусто. Но делать было нечего. Капитан закинул объявление в космопортовскую сеть, и команда затаилась в ожидании.
Ожидание оказалось мучительным и долгим. Только к вечеру, ровно за сутки до крайнего срока вылета, по трапу зацокали каблучки. Судя по тембру цоканья, диаметр каблучков был тщательно подобран таким образом, чтобы они проходили в отверстия решетчатых ступенек трапа. Однако обладатель каблучков каким-то чудом одолел трап, не провалившись и не застряв, и запросил разрешение на вход. «Маша» покочевряжилась, но наконец дала добро.
- Здравствуйте, Станислав Федотович, - сказал(а) обладатель(ница) каблучков, вычислив капитана по фуражке. – Меня зовут Татьяна. Я хотела бы устроиться к вам навигатором.
Теду в первую очередь бросились в глаза очки в черной оправе на пол-лица. Современная медицина даже сетчатку заново выращивать научилась, а уж справляться с мелочами вроде близорукости – тем более (иначе бы люди, с младенчества растущие в обнимку с экранами и вирт-окнами, ходили в очках поголовно). Так что если девушка носит очки – значит, это не просто так. Значит, она этим хочет что-то сказать. Что именно хотела сказать миру Татьяна – было вполне очевидно. Даже удивительно: все, что женщины обычно используют для того, чтобы привлекать и подманивать людей, в основном, конечно, противоположного пола, на Татьяне почему-то смотрелось как детали своеобразного бронескафандра. И классические туфли на шпильке. И чулки – почти прозрачные, но заметные. И строгая юбка выше колен (Теодор подумал, что давно не видел таких аккуратных коленочек… ну, разве что у Полины, но на Полину он давно отвык обращать внимание… то есть в этом смысле). И черный свитер с глубоким вырезом, наглядно демонстрирующий, что там, в вырезе, есть на что посмотреть… и не только. И гроздь висюлек на шее. И полдюжины колец на руках. И боевая раскраска на лице, и стильная прическа, и очки эти самые – все дружно кричало: «НЕ ВЛЕЗАЙ, УБЬЕТ!» И, в общем, было ясно, что называть ее следует именно «Татьяной», и никак иначе. Никакой «Тани», «Танюши» или «Танечки» она не потерпит.
Тед, впрочем, не сильно устрашился. Девушек он видел много и всяких, и прекрасно знал, что, если уговорить такую очкастую девицу очки снять, то под ними вполне может обнаружиться очень даже симпатичное личико. А если уговорить снять не только очки… Хм. Вот с этим проблема. Девушка пришла наниматься к ним навигатором. Значит, она, получается, член экипажа… Но ведь это же временно. А когда они вернутся из рейса? Ну, а пока можно с ней познакомиться поближе, завязать отношения… Чисто дружеские, разумеется.
Теодор повеселел и воззрился на претендентку вполне благосклонно.
А капитан тем временем, представив Татьяне всех членов экипажа (присутствующих; Михалыч пока бродил по космодрому, добывая из воздуха недостающие запчасти), завязал деловой разговор.
- Так вы, значит, навигатор? – осторожно спросил он, изучая юбку, шпильки, висюльки и все прочее.
- Вообще я юрист, - ответила Татьяна, отхлебнув предложенный Вениамином чаек. – Но диплом навигатора у меня имеется.
Она обвела собеседников взглядом и сочла нужным пояснить:
- Я на навигатора на УПК училась.
Станислав с доктором дружно поперхнулись горячим чаем. Теодор с Полиной недоумевающе переглянулись. На родной планете Теодора до такого не додумались, а Полина была слишком молода и данного достижения новобобруйского среднего образования уже не застала.
- А это что за фигня? – вполголоса поинтересовался Теодор.
- А это, - ностальгически вздохнул Станислав Федотович, - была в наше время такая штука в школе. Называлась – «учебно-производственный комбинат». Предполагалось, что ежели ты, лоботряс, после школы никуда не поступишь и нормальной профессии получить не сможешь, то с голоду все равно не помрешь и на пособии сидеть не станешь, потому что у тебя будет ценная рабочая профессия, которой тебя на этом самом комбинате выучили. Вот я, к примеру, на сварщика учился. У нас на заводе практика была. Чего-то мы там варили, конструкции какие-то из арматуры…
- Для того, чтобы арматуру варить, человечество давным-давно роботов выдумало, - слегка удивился Теодор.
- Так-то оно так, - возразил Станислав, - но не корпуса же ракетные пятнадцатилетним раздолбаям варить? А вот Венька у нас того круче: он на секретаршу учился!
- Не на секретаршу, а на секретаря-референта! – огрызнулся почтенный доктор. По его тону чувствовалось, что Стас разбередил старую незажившую рану. – И учили нас, между прочим, не чай шефу заваривать, а скоростному набору текстов, ведению деловой переписки, документообороту, работе с архивами, деловому планированию… куче всего разного! И, между прочим, мне это в жизни пригодилось… в отличие от твоего ремесла сварщика! Кто тебе все бумажки заполняет, а?
Венька был совершенно прав. Поэтому Станислав только виновато пожал плечами, и перевел взгляд на Татьяну.
- А вы, значит, в УПК на навигатора учились, да?
Татьяна невозмутимо кивнула.
- Училась. И официально имею право самостоятельно осуществлять навигацию малых и средних космических судов с экипажем до десяти человек включительно.
- Это, в смысле, если десять человек на край света занесет, то их не жалко, а если больше, то уже нельзя? – не удержался Теодор – и тут же пожалел о своем остроумии. Судя по ледяному взгляду Татьяны, его шансы снять с нее хотя бы очки упали практически до нуля.
- Право-то вы имеете, - сказал Станислав. – А как насчет возможности? Скажем, проложить трассу отсюда до… Да хотя бы до той же Сангрии?
Сорок минут спустя Татьяна уже предъявляла капитану и пилоту начерно набросанную трассу. Причем из этих сорока минут примерно десять она потратила на разгребание рабочего места навигатора от заблудившихся кусочков сахара, крошек печенья, пакетов от чипсов, конфетных фантиков, недовылизанных банок из-под сгущенки и прочего подобного хлама, который всегда как-то сам собой скапливается на рабочем месте. Биоклавиатура лишилась любимого источника питания, и теперь шуршала весьма неодобрительно.
Капитан просмотрел трассу и хмыкнул. Тед почесал небритый подбородок. Оба переглянулись.
- А ничего… - сказал пилот.
- Ну, очевидных ошибок я не вижу, - осторожно заметил Станислав Федотович.
- Да не, нормальная трасса, - признал Теодор. – Дэн, может, и получше бы проложил, но…
- Но Дэн сейчас неизвестно где.
- Да почему? Где – как раз известно…
- Но вне досягаемости. Ну так что, берем?
Тед перевел дух и решительно кивнул.
- Берем!
- Для юриста – очень недурно, - сказал капитан Татьяне. – Учитывая отсутствие опыта…
Татьяна только плечами пожала.
- В работе навигатора важен не только и не столько опыт, сколько мозги. Точнее – умение грамотно работать с информацией. В работе юриста без этого тоже никуда. Так что…
- Ну да, - согласился Тед. – Дэньку мы, вон, тоже без опыта взяли…
И пилот хмыкнул, вспомнив свой давнишний разговор с навигатором.
Станислав кивнул. И спросил у Татьяны:
- Я, конечно, понимаю, что это меня не касается, но… А вам это, собственно, зачем? Насколько я знаю, у юристов заработки куда серьезнее…
- Да нет, - ответила Татьяна, - вас это как раз касается непосредственно. Видите ли, в чем дело. Мне предложили работу на Сангрии. Весьма заманчивую и высокооплачиваемую. Но…
- Вам не на что туда добраться? – догадался Тед.
Татьяна взглянула на него, как на идиота.
- Мне – есть на что. Но у меня, видите ли, есть своя лошадь. Продавать ее я не хочу. Оставить здесь не могу. А перевозка лошади на Сангрию обойдется примерно в три моих здешних зарплаты. Поэтому, если бы вы согласились в качестве платы доставить мою лошадь на Сангрию…
- А как же мы обратно вернемся? – спохватился Тед.
- Обратно я полечу с вами. Мне все равно нужно будет снова вернуться на Новый Бобруйск.
Капитан поразмыслил – и дал добро. Все равно выхода не оставалось. Надежды на то, что за оставшиеся двадцать два часа отыщется другой навигатор, практически не было.
Когда Татьяна встала из-за пульта, с колен у нее свалилась Котька. Кошка, вся такая тонкая и непредсказуемая, отчего-то возлюбила гостью – а теперь уже и не гостью, - с первого взгляда, и устроилась у нее на руках так ненавязчиво, что даже сама Татьяна ничего не заметила. Только встав, она обнаружила, что ее темная юбка и рукава черного свитера поросли густым белым начесом. Просто чудо, сколько шерсти может налинять с одной короткошерстной беленькой кошечки! Полина ахнула и кинулась за щеткой.
- Вы, наверно, хороший человек, - сказала она в утешение Татьяне. – Животные людей сразу чувствуют.
- Да нет, - вздохнула Татьяна, деловито отряхивая подол. – Просто кошки безошибочно выбирают вещи, на которых их шерсть будет смотреться наиболее контрастно. Кстати, - добавила она, - можем перейти на ты. Если хотите, конечно. Вас, Теодор, тоже касается.
Ни свет ни заря Маша ласково сообщила капитану, что его хотят снаружи. Стас вскочил, оделся, проснулся, и только после этого сообразил и отдал-таки Маше приказ открыть грузовой шлюз. Двое угрюмых работяг затащили в грузовой отсек гору деталей, и за полчаса с помощью шуруповерта, кувалды и такой-то матери сноровисто соорудили из них стойло для лошадей - «денник». О чем-то потолковали с Михалычем на его языке, собрались и исчезли.
Чуть попозже, но тоже раньше, чем встают все нормальные люди, приехала Татьяна со своими «пассажирами». Татьяну поначалу никто не признал: в рабочем комбезе, спортивных тапочках, без косметики и с волосами, собранными в аккуратный хвост, она выглядела совершенно другим человеком. Только по очкам и опознали.
Пассажиров оказалось двое: кто-то из Татьяниных знакомых решил воспользоваться оказией и переправить на Сангрию пони. Поскольку пони летел за деньги, а денег такой груз стоил действительно немалых, Станислав совсем не возражал. Лошадью больше, лошадью меньше... тем более, какая пони лошадь? Так, игрушка.
Полина выскочила на улицу, и три девушки: Полина, Татьяна и водитель «коневозки» (тоже девушка) засуетились у машины. Что-то у них там капитально не ладилось. Сквозь распахнутый шлюз слышались обрывки возгласов:
- Иди, иди сюда, мой хороший... Ай, молодец, ай, бравушки... Ай, черт! А давай сперва того выведем, он за ним пойдет... Накрой ему голову курткой... Держи-держи-держи! Куда-куда-куда! Нет, он пандуса боится... А он дверей раскрытых не любит, за ними конееды прячутся... А давайте доски подложим... А давайте коврик постелем, чтоб не гремело...
Минут через сорок Теодор не выдержал и вышел разбираться. Правда, от помощи девушки гордо отказались, заявив, что он ничего не понимает в лошадях. Поскольку в лошадях Тед действительно ничего не понимал (то ли дело - звездолеты!), спорить он не стал, но и уходить не торопился. И чем дольше пилот смотрел на этот бродячий цирк, тем сильнее ему казалось, что лошади над девушками просто издеваются. Гнусно и преднамеренно. «Конееды», ишь ты!
После того, как лошадь (та, которая большая) в очередной раз высунула голову из двери коневозки и, не сходя с места, принялась вытягивать шею за предложенным сухариком - вскоре Теду начало казаться, что шеи у лошадей телескопические и раздвигаются до бесконечности, - а потом внезапно сделала большие глаза, испуганно всхрапнула и втянулась обратно в коневозку, терпение у пилота лопнуло. Он решительным шагом подошел к пандусу, забежал внутрь и ухватил упрямую скотину за свисающую на лоб челку.
- Ты с ума сошел, Тед, лошадей так не во... - возмутилась Полина, но договорить не успела. Пилот железной рукой вывел лошадь на гулкий пандус. Лошадка, как ни в чем не бывало, прогрохотала копытами по пандусу, спустилась на бетон космодрома, поднялась по второму пандусу, ведущему в шлюз, и, не устрашась неведомых “конеедов”, спокойно зашла в отсек и водворилась в загодя распахнутом деннике. Следом за лошадкой, как привязанный, сам собой трусил пони. Полина задвинула дверь денника, и на корабле воцарились мир и покой.
Вслед за лошадьми из коневозки друг за другом появились: тюки с сеном, тщательно упакованные в биопленку; два десятка мешков комбикорма; мешок с морковкой; большой ящик, в котором оказались опилки; и короб с седлами, уздечками, попонами и прочим конским приданым.
Знакомиться с гостями сошелся весь экипаж. Даже Михалыч прервал предполетную подготовку - вообще дело неслыханное, обычно он не вылезал из моторного отсека до самого отлета. Космолетчики столпились у денника и глазели на лошадей - а лошади глазели на них сквозь решетку.
Тед, который в лошадях не разбирался, видел перед собой светло-коричневую лошадь с белой полосой на морде. Полина, как опытная лошадница - она в универе на практике целый месяц отъездила верхом, и до сих пор регулярно зависала на конских форумах, - видела рыжего коня с белой проточиной.
- А как его зовут, кстати? - спросила Полина.
- Дионисий, - ответила Татьяна.
- Ничего себе! - удивился доктор. - Так прямо и «Дионисий»? Почему не «Дионис», хотя бы?
- Дионис уже был, - пояснила Татьяна. - А по-простому он все равно «Дэн».
Космолетчики дружно фыркнули.
- Видно, без рыжего Дэна на этом корабле никак не обойтись! - резюмировала Полина, и тут же деловито поинтересовалась: - Жеребец или мерин?
- Мерин, - ответила недоумевающая Татьяна. Полина гнусно захихикала. Татьяне она была рада, лошадям - тем более, но на навигатора все равно слегка злилась, и теперь заранее предвкушала, как они с Тедом будут донимать его шуточками на эту тему.
Пилот посмотрел на подругу вопросительно. Полина в двух словах разъяснила ему, что к чему, и Тед неловко заухмылялся. Подразнить приятеля он был тоже не прочь, но... святым не шутят.
Пони звали «Лавкрафт». Тед предположил, что в честь какой-то старинной компьютерной игры, но начитанный капитан укоризненно покачал головой и пояснил, что это был один из величайших классиков ХХ столетия. Впрочем, по-домашнему пони все равно был «Лелик».
Пони большинство присутствующих видели только на картинках, и теперь, встретив этого зверя вблизи и живьем, были несколько удивлены. Все представляли себе пони как маленькую, игрушечную лошадку, пропорционально уменьшенную по сравнению с обычной лошадью. На самом же деле пони выглядел так, словно кто-то слепил из пластилина нормальную лошадь, после чего принялся ее утрамбовывать, чтобы она сделалась покомпактнее, размером с крупную овчарку. Короткие ноги, короткое туловище, короткая шея, короткая морда - но все это такое плотное и увесистое, что ничего игрушечного в зверюге не было. Из-под короткой косматой челки мрачно горели темные глаза.
- Надо их чем-нибудь угостить! - спохватилась Полина. - Ой, а у меня сахар кончился...
Тед сбегал в пультогостиную, притащил горсть рафинаду и двумя пальцами сунул кубик сквозь решетку. Клацнули желтые зубы, пилот проворно отдернул руку, и мерин разочарованно прижался к решетке мягким бело-розовым носом, задумчиво облизывая железные прутья.
- Ну кто же так дает! - упрекнула Полина. - На ладошке же надо! Гляди.
Она отобрала у Теда сахар и, пристроив его на ладошку, прижала руку к решетке, не просовывая пальцы внутрь. Конь тут же слизнул сахар и зачавкал подношением.
- А раньше предупредить не могла? - возмутился пилот.
- Ну, все же знают!
- Ага, конечно. Лично я всю жизнь только и делал, что лошадей пас, ходил с ними в это... как его...
- В ночное, - подсказал Станислав.
- Во-во. Кстати, что это за место, и зачем туда ходить, да еще и с лошадьми?
Теодор достал из кармана второй кусок сахару, щелкнул мерина по носу, чтоб не лез, и протянул сахар пони. Лелик попытался укусить его за ладонь даже сквозь решетку, но не преуспел, и вынужден был ограничиться сахаром.
- А они точно не хищные? - уточнил Тед.
Полина фыркнула. Мерин фыркнул в ответ, развернулся к зрителям задом, задрал хвост, и из-под него посыпались неровные округлые комья.
- Эй, гляди! Он прямо тут гадит! - возмутился Теодор. - Придется его еще к лотку приучать... кстати, а где у них лоток будет?
Полина покрутила пальцем у виска.
- Ты что, совсем ничего в лошадях не смыслишь?
- Откуда? Я ими никогда не интересовался.
- Ты ж, вроде, на ферме вырос, нет?
- И чего? У нас, во-первых, ферма была зерноводческая, из животных - собаки, кошки и крысы. Ну, еще одно время кур держали. А во-вторых, где ты на современной ферме лошадей видела? Трактора, мотоблоки, роботы... Мотоблок надо - завел, не надо - поставил и забыл, а лошадь каждый день кормить приходится, вон, к тому же, гадит она... Лошадей держат только в пригороде, туристов катать.
- А самим покататься хотя бы?
- Баловство это все, - махнул рукой Тед. - Для катания байки существуют, флайеры всякие. Кому нужно трястись на этой скотине, когда можно сесть за руль, и - вж-ж-ж-ж!
Он мечтательно зажмурился.
Полина покачала головой, и нажала на кнопку слева от двери в денник, включив автоматическую подачу корма. В правую кормушку упал аккуратный брикет сена, в левую с шорохом посыпался комбикорм. Комбикорм фонтаном взметнулся вверх, и из него вылетела мирно дремавшая в кормушке Котька. Перепуганная кошка проскочила сквозь решетку, пересекла - от живота до лопаток, с пробегом через голову, - оказавшегося у нее на пути Теда, щедро посыпав пилота гранулами подозрительного вида, и залегла где-то между коробом со сбруей и ящиком с опилками. Кроме Теда и кошки, никто не пострадал. “Пассажиры” дружно столпились у левой кормушки, причем пони деловито отпихивал рыжего Дэна. Экипаж еще немного поглазел на дружно жующие морды, и все разошлись по своим делам.
Ближе к вечеру, проходя мимо входа в грузовой отсек, Тед услышал подозрительный стук и сдавленный писк. Подумав, пилот беззвучно просочился в отсек и тенью замер у стены.
Шлюз был открыт нараспашку, “чтобы зверики подышали свежим воздухом”. Снаружи весело чирикали воробьи. Конь сунул морду в кормушку и выбросил на пол пригоршню комбикорма. Почему-то подбирать просыпанное никто не спешил. Сперва ничего не происходило, потом какой-то особо смелый воробей впорхнул в шлюз. Теодор хотел было его выгнать - еще этого пассажира им не хватало! - но заметил, что конь (у пилота до сих пор язык не поворачивался называть его «Дэном») как-то подозрительно насторожился, и решил подождать. Ждать пришлось недолго. Воробушек залетел в денник, радуясь обнаруженному корму. Мерин коротко пристукнул копытом и наклонил голову. Когда он вновь ее поднял, на губах у него красовались налипшие серые перышки, из угла рта торчал растрепанный хвостик. Конь задумчиво жевал.
Пилот сделал вывод, что Полина все-таки не все знает о лошадях. Оказывается, катать детей на лошадке - не такое уж безопасное развлечение!
Лошади оказались крайне хлопотным грузом. Во всяком случае, большая часть свободного времени у Татьяны и Полины (которая охотно согласилась взять на себя добрую половину работы) уходила именно на них. Станислав, наблюдая за этой возней, тихо радовался, что прежде ему животных возить не доводилось (не считая чертовых меракийцев, от которых ему до сих пор икалось), и про себя клялся, что больше никогда за это и не возьмется, сколько бы его Полина ни уговаривала. Не ко всем же животным прилагаются такие добросовестные хозяева!
Впрочем, поначалу возни хватило и остальным. Татьяна не то, чтобы потребовала, но очень настойчиво попросила передвинуть груз так, чтобы вдоль стен грузового отсека образовался широкий проход. Капитан и Тед хотели было возмутиться (Стас – из принципа, мол, нечего тут распоряжаться, а Тед по более простой причине: угадайте, кто все это будет двигать?), но Полина твердо и решительно встала на сторону навигатора, и закатила такую лекцию, что под конец бунтовщики почувствовали себя злодеями и садистами, норовящими уморить бедных лошадок, оставив их без моциона на целые шесть дней, и вынуждены были сдаться. Впрочем, контейнеры в результате дружно двигали втроем: Тед, Полина и Татьяна, - временно позаимствовав на космодроме автопогрузчик.
И в первое же утро после отлета обе девушки вскочили в несусветную рань (по корабельному времени, совпадающему со временем столицы Нового Бобруйска) и принялись кормить, чистить, «собирать» и «работать». К завтраку, в результате, опоздали обе. Впрочем, это никого не смутило. Корабль летел на автопилоте, проложенная трасса никаких сюрпризов пока не сулила, торопиться было некуда и нервничать не из-за чего. Кабы не лошади, обычный рутинный рейс. Ничего, кроме скуки, экипажу не грозило.
Оставшись без своего закадычного приятеля, Тед утешался тем, что полет зато будет проходить в обществе двух приятных девушек. Не тут-то было. Девушки нашли друг друга, и это общество их явно вполне устраивало. На станциях они немедленно уходили в инфранет (избыточный трафик Татьяна честно оплачивала из своих) и пропадали на каких-то форумах, посвященных крайне важным проблемам: например, правильному уходу за копытами, расчету гандикапа для межпланетных соревнований, куда прибывают участники с планет с разной силой тяжести, или «ненасильственной езде». А на то время, когда инфранет отсутствовал, у Татьяны имелся большой запас видеороликов, которые девушки смотрели с жадностью подростка, скачавшего свою первую порнуху. Тед честно пытался вникнуть и осознать, в чем прикол, но не преуспел. С его точки зрения, на экране бегали (иногда прыгали, а иной раз и просто ходили) совершенно одинаковые лошади (разве что разного цвета), иногда под музыку, иногда под невнятные, но грозные вопли тренера. На лошадях, правда, сидели девушки (в основном девушки), но их было плохо видно. Каждый раз, как пилот подходил посмотреть, услышав очередной восторженный возглас «Вот это да!» или «Какая прелесть!», оказывалось, что это лошадка как-то по-особенному повернула голову или очень красиво шевелит ногами.
А еще был шоппинг. Свой, отдельный конский шоппинг. Тед раньше думал, что девушки любят тряпки. Оказалось, что любовь девушки к тряпкам для себя – ничто по сравнению с желанием девушки купить что-нибудь любимой лошадке. А уж как подробно девушка может обсуждать, что бы она купила своей любимой лошадке, если бы та у нее была!.. За первые три дня Теодор поневоле узнал о недоуздках, ногавках, попонах (зимних и летних), вальтрапах, трензелях, подпругах, чомбурах, оголовьях, кормах, лекарствах и лакомствах больше, чем за всю предыдущую жизнь – и вдесятеро больше, чем хотел бы знать.
Бывало, Тед ворчал – вполголоса, и не всерьез, - что Полина влезает в любой разговор, не давая им с Дэном спокойно потолковать о своих, чисто мужских делах. Теперь пилот сам очутился на ее месте. И добро бы девушки обсуждали чисто женские секреты, от которых случайно подслушавшие разговор мужчины теряют разум и веру в человечество. А то ведь нет. Самое обидное, что Теодор был просто не в состоянии на равных поддерживать высокоученую беседу о преимуществах «скользячки» перед «мартингалом». И не на равных тоже.
Конечно, в запасе у пилота было немало других развлечений – иначе в рейсе просто сдохнешь со скуки. Но в отсутствие хорошей компании все эти развлечения сделались какими-то пресными. Так что пилот совсем было заскучал… но тут компания неожиданно нашлась.
Все началось с того, что его попросили выгулять пони. Ну как – попросили? Это была одна из тех просьб, от которых отказаться как бы и можно… но не получится. Потому что Полина «отшагивала» Дэна (каталась кругами на лошади, медленно шагающей по проходу вдоль стены, и так двадцать минут подряд – кажется, Полине это нравилось), пока Татьяна «отбивала» денник – попросту говоря, выгребала оттуда в тачку слой опилок вместе со всем, что успели навалить и напрудить полторы лошади. Эту почетную обязанность девушки честно выполняли по очереди. А потом Полине подошло время готовить обед, а Татьяна совсем было собралась отшагивать Лелика, как вдруг на очередной станции гашения выяснились новые, неожиданные обстоятельства, и пришлось срочно переделывать трассу. С Татьяниным небогатым опытом это занятие грозило затянуться не меньше, чем до полуночи.
Конечно, пошагать Лелика можно было попросить, скажем, Вениамина Игнатьевича… или Михалыча… но Тед все-таки был самой подходящей кандидатурой. Так что Полина поулыбалась, похлопала глазками – и пилот не успел опомниться, как ему показали, где «чомбур» (специальный конский поводок), как его правильно цеплять к недоуздку, и оставили наедине с угрюмым непарнокопытным.
Теодор мрачно посмотрел на пони. Пони посмотрел на него не менее неласково. Пилот вздохнул и сходил в кладовку за пивом, решив сочетать неприятное с неполезным. Он сноровисто открыл крышку о ближайшую острую железяку, и отхлебнул из бутылки. Вообще-то, конечно, в космос с собой удобнее брать банки, да банки и вообще удобнее, и к тому же разливают и в банки, и в бутылки все равно из одного чана, но… все равно бутылки круче. Винтажнее как-то.
Подобревший пилот нацепил наушники, вывел пони из денника, опасливо сторонясь Дэна – тот как-то нехорошо ему улыбался, - и побрел по проходу. У пони, в принципе, тоже имелось седло с уздечкой, но кататься на нем верхом взрослым людям было бы затруднительно: у долговязого Теда, например, он почти свободно проходил между ногами, да и девушки были для него крупноваты. А «работать» Лелика было все равно надо. Вот и приходилось водить его на поводке, как собачку. Но в бутылке булькало прохладное пивко, в наушниках гремела старинная «Классика гранжа» и, в целом, жизнь выглядела довольно сносной.
Однако пони, видимо, роль послушной собачки на поводке не устраивала. Во всяком случае, разомлевший Тед внезапно почувствовал, как его настойчиво ткнули под локоть. Пилот остановился. Лелик смотрел на него снизу вверх, угрюмо и укоризненно.
- Чего тебе, животное? – добродушно поинтересовался Теодор, сдвинув наушники. Лелик ничего не ответил, тряхнул челкой и снова ткнулся носом в локоть руки, держащей бутылку с пивом.
- Ты чего, пива, что ли, хочешь? – удивился пилот. – Во дуралей! Тебе не понравится, оно же горькое.
И, чисто для смеха, дал пони отхлебнуть из бутылки.
- Что, осознал? Это не для маленьких лошадок, - наставительно заявил пилот, отобрав у Лелика бутылку и старательно протирая горлышко краем футболки. Пони возмутился и требовательно шарахнул Теда мордой по руке. Мол, как это не для маленьких лошадок? С чего это ты взял? Я еще и не распробовал толком!
Тед пожал плечами и снова сунул бутылку пони: на, упрямец, убедись! Лелик сноровисто обхватил горлышко длинными, как хобот, губами, присосался, запрокинул голову – пилот и оглянуться не успел, как конек единым духом заглотал сразу полбутылки. Спохватившись, Тед отнял у Лелика бутылку с остатками пива. Пони удовлетворенно кивнул: мол, так-то лучше, а то ишь, дует тут пиво в одно рыло! – и уверенно зашагал вперед по проходу. Тед остался стоять, изумленно глядя ему вслед, и спохватился, только когда натянувшийся чомбур дернул его вперед. Перед пилотом открывались новые перспективы.
С этого дня Тед уже сам вызывался «пошагать» Лелика. С условием, чтобы ему никто не мешал. Девушки отнеслись к этому с пониманием: все понятно, в человеке наконец-то проснулся естественный интерес к лошадям, - и, пока Тед выгуливал пони, спокойно тусовались в пультогостиной. А вот Вениамину сделалось любопытно до смерти. Он как-то прежде не замечал за пилотом особой сентиментальности и любви к животным. И на второй день доктор не выдержал, подкрался к двери в грузовой отсек и приоткрыл маленькую щелочку.
Он застал Теодора с Леликом на середине длинной, обстоятельной, задушевной беседы.
- Нет, ты понимаешь, да? – говорил Теодор. – Вот скажи, можно так поступать с человеком?
Лелик тяжко, сочувственно вздохнул. Мохнатые бока приподнялись и опустились.
Тед отхлебнул из бутылки и сунул ее пони. Потом встряхнул опустевшую бутылку, поставил ее под стенкой денника, где уже стояла еще одна, и взял из висящей на крюке сумки третью, еще непочатую.
- Ну, я этого, конечно, так не оставил, сам понимаешь. Я этого парня нашел. Они еще такие сидят в кафе при станции, девочки с ними, все дела. Я к нему подхожу – дескать, дело есть, поговорить надо, пойдем выйдем. А он распетушился: дескать, говори здесь, мне от своих пацанов скрывать нечего! Я ему: мужик, ты уверен? Ну, а он уже хороший, не соображает ни черта… А мне-то что? Это же не моя репутация, скажи? И, короче, я ему…
Тед понизил голос. Собеседники скрылись в проходе. Пони насмешливо фыркнул, пилот заржал. И снова послышалось бульканье пива.
Вениамин Игнатьевич был человек сдержанный, интеллигентный и воспитанный. Он тихо-тихо задвинул дверь грузового отсека, тихо-тихо дошел до медпункта, тихо-тихо прикрыл за собой дверь. И только тогда рухнул на кушетку и неудержимо расхохотался. В медотсеке, в отличие от прочих помещений корабля, звукоизоляция почему-то была безупречная – видимо, чтобы вопли и стоны страдающих пациентов не тревожили остальных членов экипажа. Так что опасаться, что кто-то услышит, не приходилось.
Стас пробудился и прислушался. Вообще-то пора было вставать, но проснулся он не поэтому. Из коридора доносились неравномерные глухие удары. Как будто кто-то бегал по коридору и бился головой о стенку в случайных местах.
Непонятные звуки всегда подозрительны, а на космическом корабле – вдвойне. Тем более, если ты – капитан этого корабля. Станислав сорвался с койки и, натягивая штаны, бросился к двери. Не успел он приоткрыть дверь, как перед носом у него просвистел какой-то снаряд.
- Ой! Извините, - смущенно сказала Татьяна. Слева от Стаса откуда-то из-под потолка с грохотом обрушилась на пол Котька.
Татьяна держала в руках свой хлыст. Космолетчики на хлыст поначалу косились с недоверием (людям, от верховой езды далеким, девушка с хлыстом в руках мысли навевала самые (не)двусмысленные), но Татьяна популярно, с наглядной демонстрацией на себе и на всех желающих, объяснила, что хлыст предназначен не для избиения, а для управления лошадью. В данный момент Татьяна, впрочем, управляла не лошадью. Она наискось взмахнула хлыстом, и Котька взлетела вслед за ним по стенке и по двери каюты, перемахнула открывшуюся щель перед носом у капитана, взбежала до потолка, смело бросая вызов гравитатору, и уже оттуда плюхнулась на пол. Но не убилась, а осталась сидеть, возбужденно дергая хвостом и не сводя глаз с кончика хлыста.
- Это что такое? – осведомился Станислав.
Татьяна стыдливо потупилась.
- С кошкой играю…
- Играете? – переспросил Стас. На его памяти Полина и ребята с Котькой постоянно возились, но вот до игр кошка никогда не снисходила. – Я-то думал, она вообще играть не умеет.
- Э-э, а это как разогнать! – возразила Татьяна. – У хлыста кончик гибкий. Видите? Если им вот так покрутить – ни одна кошка не устоит!
Она чуть дернула хлыстом – и застывшая в ожидании Котька сорвалась с места и ринулась на добычу, как микролеопард. Татьяна стремительно развернулась на месте – и в итоге вышедший из своей каюты сонный Теодор сначала получил хлыстом по плечу, а потом на него в великолепном прыжке приземлилась кошка.
- И вас с добрым утром! – выдавил ошеломленный пилот, машинально подхватывая Котьку и нежно прижимая ее к себе – иначе бы эта дура просто съехала по голой груди, расцарапав все, что можно.
Не успел «Мозгоед» вынырнуть из очередной червоточины и взять курс к автоматической станции гашения, как навстречу им бойко юркнул небольшой, но шустрый кораблик. Как будто нарочно их тут караулил. Похоже, так оно и было.
- Блин. Пираты, - угрюмо сказал Теодор, выведя на экран трехмерное изображение кораблика. Небольшой катер топырился усиленной броней и со всех сторон щетинился разнообразными орудиями убийства.
Сидящая рядом Татьяна слегка побледнела и нервно забарабанила пальцами по подлокотнику.
- Опя-ать! – тоскливо протянула Полина. Ее на время прыжка прогнали-таки в каюту, но, как только прыжок завершился, она тут же вернулась в пультогостиную и продолжила загружать тарелки в посудомойку. – Вот достали, а?
- Они все рассчитали, - сказал Теодор. - Уйти в прыжок мы сейчас не можем, удрать от этого катера не получится, у них быстроходность куда выше, и подстрелить могут… Остается одно.
Татьяна побледнела еще сильнее.
- Придется разговаривать. Станислав Федотович, сами на связь выйдете?
Капитан, который уже успел покинуть свое командирское кресло, и только-только устроился на диване с чашечкой кофе и свежим историческим романом, махнул рукой.
- Ничего, я тебе доверяю. Сам управишься.
- Ага, вон они нас уже и вызывают…
Теодор мужественно прокашлялся, сделал суровое лицо, слегка расправил и без того широкие плечи и нажал на кнопку.
На экране возникли две рожи весьма паскудного вида. Особенно колоритен был один: громадный верзила едва помещался в стандартном пилотском кресле (довольно просторном, надо заметить, кресле – Тед в своем неоднократно устраивался прямо с ногами, когда капитан не видел, конечно), а физиономия у него выглядела так, словно верзилу когда-то по молодости крепко приложили об кирпичную стенку. Впрочем, кто говорит, что такого не было? По сравнению с ним его напарник даже был похож на человека. Ну, отдаленно. Так мог бы выглядеть сам Тед, жестоко потрепанный жизнью.
- Ну чо, торгаши? – сказал верзила. – Вы попали!
Он сунул в зубы толстенную сигару и выпустил клуб густого, желтого, даже на вид вонючего дыма прямо в экран. Татьяна, отроду не курившая, невольно отшатнулась и брезгливо поморщилась. Теодор, который одно время сам дымил как древний паровоз, и бросил не то, чтобы по своей воле, ощутил легкий укол зависти.
- Нет, мужики, - злорадно ответил он, - это вы попали! Вы, вообще-то, в курсе, с кем связались? Вы знаете, что мы приносим неудачу всем пиратам, кто на нас нападает?
- Ды ну? – притворно удивился верзила. – Ой, баюсь-баюсь! Ладно, хорош трепаться. Сейчас мы будем вас потрошить. Если будете хорошо себя вести – только ваш грузовой отсек, а если заупрямитесь – то и вас самих тоже. Впрочем, для леди, - он ухмыльнулся Татьяне и подмигнул сощуренным поросячьим глазом, - предусмотрена особая программа. Что у вас там в трюмах?
- Да пожалуйста, - Тед расслабленно откинулся на спинку кресла. Ему чертовски недоставало собственной сигары. – Семнадцать контейнеров деликатесных водорослей не желаете? Правда, деликатес это исключительно для аборигенов Сангрии, из земных организмов это даже свиньи не едят, но вдруг вам понравится?
- Так… А что у вас еще есть?
- А это все. Прямой рейс до Сангрии.
- А если найду?
- А, нет, еще лошади есть. Точнее, лошадь и пони.
- Какие лошади?!
- Такие. Живые. С хвостом и с копытами. Брать будете? Предупреждаю: гадят много, и еще их выгуливать приходится. Прямо в грузовом отсеке.
- Нахрена нам лошади?! – возмутился верзила. – Галакты наличные есть?
Теодор напоказ вывернул карманы джинсов. Одинокая купюра печально спланировала куда-то на пол.
- Деньги по сдаче груза.
- Та-ак… - верзила переглянулся с напарником. – Может, и правда. А может, вы и врете. Обыщем-ка мы вас на всякий случай. Сбросить ход, приготовиться к стыковке!
Тед краем глаза увидел, что Татьяна окончательно побелела. Про «особую программу для леди» ей явно совсем не понравилось. А у них, как назло, даже боевого киборга под рукой нет… С развлечением пора было заканчивать.
- Ох, зря вы это, мужики, - покачал головой пилот. – Я же вас предупредил. От нас добра не жди, мы – дурная примета.
Верзила только ухмыльнулся. Его напарник сосредоточенно маневрировал (судя по тому, насколько сосредоточенно, пилотом он работал на полставки), а верзила развалился в кресле, попыхивая сигарой.
- Вы про Балфера слышали? – продолжал Теодор.
- Ну?
- Крутой был пират. Адмирал, своя флотилия, вся грудь в цацках, все дела.
- И?
- И наехал на нас. И где он теперь? Убит!
Верзила с напарником презрительно скривились, отчего их рожи сделались еще гаже.
- А то еще Казак, он же Макс Уайтер. Слышали про такого?
- Ну, слышали.
- Мужик к успеху шел. Да вот не угадал, связался с нами. И где он теперь?
- Где? – заинтересованно спросил верзила.
- Вышку получил. Мотает срок на Фолсоме. Пожизненный.
Верзила недовольно насупился. Его напарник тоже помрачнел. Красивее от этого оба не стали.
- А про Роджера Сакаи слышали? – спросил Тед, чуя, что противник дает слабину. – Ну, Унылый Роджер?
- И чо твой «Унылый Роджер»?
- Тоже на нас наехал. За лохов держал. И где он теперь?
Верзила ничего не сказал, но вид у него был явно заинтересованный.
- В полиции служит! – торжествующе объявил Теодор. – За одну зарплату! Заделался честным копом!
Бандиты переглянулись в ужасе. Страшная участь Роджера их явно доконала.
И тут молчаливого напарника верзилы явно осенило.
- Слышь, Тайкус, - сказал он, - а ты знаешь, кто это такие? Это ж «мозгоеды»!
- Чо? Твою ж такую-то мать!
- Нельзя ли без выражений?! – возмутился Теодор. – У нас тут, между прочим, дамы!
Полина тихо прыснула в рукав. Сам Тед в присутствии дам, честно скажем, насчет выражений не стеснялся. Правда, он был парень вежливый, и у малознакомых дам всегда просил прощения. Полина была не в счет, она своя дама.
- Чо, те самые?
Теодор мило улыбнулся и покивал: дескать, те самые, те самые!
- Да ну их в ж… извините, мэм… да ну их в задницу, Джимми! Полетели отсюда нах… извините, мэм… полетели отсюда, короче. С них и взять-то нечего, кроме деликатесного силоса, а гов… дерь… проблем не оберешься! Мы с тобой – честные бандиты, а это ж, черт бы их побрал, романтики большого космоса! Причиняют добро и наносят пользу всем, до кого дотянутся! Полетели отсюда, а то еще заразимся нах… Извините, мэм!
Связь резко оборвалась. Точка на обзорном экране сменила цвет с синего на красный, демонстрируя, что объект удаляется. Теодор покосился на Татьяну, убедился, что она взирает на него с благоговейным восхищением, и сделал вид, будто ничего не заметил.
Впрочем, Татьяниного благоговения хватило ненадолго. Она задумчиво уставилась вслед удаляющимся пиратам.
- А кто это был, вообще? Имена какие-то знакомые… Тайкус… Джимми…
- А что? – встрепенулся Тед. – Ну да, где-то я их уже слышал… Маша! Кто это был?
Красотка кокетливо поправила лямочку лифчика, заманчиво колыхнув неимоверным бюстом, и развернула перед пилотом и навигатором страницу с нужными данными(1). Глаза у Татьяны сделались больше очков.
- Нифига себе! Это точно они?
- Они, они, - кивнул Тед. – У них там и автомат музыкальный на заднем плане маячил…
- У нас же с ними разница в двести пятьдесят лет! И сектор у них другой.
Пилот только плечами пожал.
- Ну, подумаешь, петля времени. Капризы сингулярности. В космосе еще и не такое бывает.
- Главное, чтобы из нее зерги не поперли, - заметил с дивана многоопытный Станислав. В космосе действительно бывало всякое.
Татьяна зябко передернула плечами. Знаменитый «зерг-раш»(2) сделался притчей во языцех задолго до рождения всех присутствующих.
- Да не бойся, - утешил ее Теодор. – Петля, скорее всего, была небольшая, давно уже и закрылась. Полетели гаситься, и так уже сколько времени зря убили.
Татьяна не подвела. То ли на УПК учили на навигатора лучше, чем думалось Станиславу с Вениамином, то ли она тоже была не обделена удачей, столь необходимой хорошему навигатору, но только к вечеру шестого дня «Космический мозгоед» уже проходил таможню на орбите Сангрии.
Полина обцеловала обеих лошадок в бархатные носики и лобики и слегка всплакнула. Теодор сдержанно, по-мужски потрепал по холке Лелика и втихаря споил ему на прощание последнюю бутылку пива. С выгрузкой проблем не возникло: у местной коневозки имелся глухой рукав, подсоединяемый вплотную к грузовому шлюзу. Упругий пол рукава гасил топот копыт, так что лошади даже и не заметили, что их ведут в коневозку.
Татьяна уехала со своими питомцами, селить их на новом месте, а остальные члены экипажа остались отдыхать и любоваться сангрийскими пейзажами. Если верить туристическим проспектам, тут было на что полюбоваться, но в районе космопорта пейзаж представлял собой ровную, как тарелка, степь, поросшую красноватой травой и тянущуюся во все стороны до самого горизонта. За сутки космолетчики налюбовались степью досыта (хотя Полина запоздало вздыхала и говорила нечто вроде «Эх, вот тут бы верхом прокатиться!») и загрузили заранее договоренную партию печатных плат для Нового Бобруйска и несколько ящиков местных сладостей для Джая, который был по пути. Не порожняком же лететь? Местные сладости, кстати, опробовали, одобрили, посокрушались, что на Бобруйск такого не возят, и, по общей договоренности, взяли коробочку для собственного употребления. Короче, к тому времени, как вернулась Татьяна, все были вполне готовы отправляться в обратный путь.
На обратном пути ничего особо примечательного не происходило, если не считать того, что Татьяна, оставшись без лошадей, всерьез взялась за Котьку. Выяснилось, что хлыст в сочетании с кошачьими конфетками творит чудеса. Через два дня надменная кошатина не только прыгала любые препятствия, но и успешно «осаживала»(3), «принимала»(4) и даже делала пируэты на галопе. И вообще, без лошадей обе девушки сделались куда доступнее для общения. За юридическими байками, с одной стороны, пилотскими – с другой, и биологическими – с третьей, время шло незаметно. Опять же, в такой ситуации грешно было не похвастаться былыми подвигами. Тед даже и не привирал… почти. Во всяком случае, Полина не хихикала в самых патетических местах, а это главное.
Навигатор дал о себе знать ровно через две недели.
Вызов от Дэна застал их, когда корабль уже погасился и отваливал от станции. Тед сидел за пультом, он и принял вызов.
Судя по всему, его напарник был мертвецки пьян. Тед мимоходом задумался, сколько нужно алкоголя (и достаточно ли будет одного алкоголя), чтобы довести киборга до такого состояния, решил как-нибудь поставить эксперимент, потом сообразил, что он столько не выпьет, и передумал: лучше просто спросить у самого Дэна, наверняка у киборга все ходы записаны. В общем, Дэн был как стеклышко, то есть совершенно остекленевший. Реплики он выдавал коротко, четко, и строго по делу - все говорило о том, что Тед общается не с самим киборгом, а с его искином. Где-то на заднем плане слышался женский визг и грохотала попса самого унылого пошиба.
- Да, - ответил Дэн. - Все в порядке. Необходимый опыт получен. Только я очень устал. И соскучился. Домой хочу. На корабль.
- Стоп! – спохватился Тед. – Что значит «устал»? С чего это ты «соскучился»? Ты же, вроде, свалил отдыхать и развлекаться? Это мы тут без тебя вкалывали…
Киборг слегка подвис, но наконец выдал ответ:
- Здешние развлечения довольно однообразны и весьма утомительны. Особенно в больших количествах. От работы я так не устаю. А вы там как?
- Ну, у нас тоже все в порядке, - сказал Тед. – Вот, в рейс сходили на Сангрию. Домой летим, через пару дней будем. Навигатора нового нашли, прилетим – так и быть, познакомлю.
Тед был исполнен благодушия и любви к миру. Во-первых, Татьяна согласилась-таки снять очки и разрешила называть себя «Танечкой». Во-вторых, согласилась с ним встретиться, когда они вернутся на Новый Бобруйск. А девушки ее возраста обычно знают, зачем именно они соглашаются встретиться с красивыми, отважными и мужественными пилотами. Короче, жизнь была прекрасна.
Но Дэн, судя по всему, так не считал. Услышав про «нового навигатора», киборг встрепенулся, уставился на пилота стеклянными глазами, потом на несколько секунд зажмурился и резко помотал головой. Когда Дэн открыл глаза, взгляд у него был абсолютно трезвый. Но очень скорбный. Видимо, стремительная нейтрализация смертельной (для человека) дозы алкоголя для киборгов тоже даром не проходит.
- Как это – «нового навигатора»? Какого еще нового навигатора? А как же я?!
И тут связь оборвалась. Корабль отошел от станции на нужное расстояние, и Тед машинально сдвинул рычажок, активируя прыжковый двигатель. В следующий раз кораблю предстояло выйти в инфранет уже у самого Нового Бобруйска. На экране застыл последний кадр: неподвижное изображение Дэна, с глазами большими и несчастными, как у кота из мультика.
Тед сегодня был добр и милостив, поэтому пилоту стало очень жалко напарника. Но, с другой стороны… пусть помучается, зараза! Будет знать, как бросать боевой пост в разгар страды.
«Мозгоед» благополучно миновал последнюю червоточину, очутился в родном секторе и лег на курс к еще далекому Новому Бобруйску. Приключения остались позади, впереди до самого приземления ждала сплошная рабочая рутина.
1) eu.battle.net/sc2/ru/game/hero/tychus-findlay
2) lurkmore.to/Zerg_rush
3) www.kdvorik.ru/base.php?id=392
4) www.kdvorik.ru/base.php?id=255
@темы: Космобиолухи, Фанфики
-
-
21.05.2013 в 13:03Просто в более мирной обстановке доверие возникает несколько не так, не в той последовательности. Сначала люди наводят справки, ищут единомышленников, и в итоге находят людей с общими взглядами и хорошей репутацией, которым можно доверить нечто важное. Ну, то есть изначальная общность есть.
Я всегда предполагал, что в более мирной обстановке люди вообще не настолько заморачиваются на доверии. И общность возникает скорее случайным образом - как, собственно, и в нашем случае вышло: кого набрали с бору по сосенке, тот в экипаже и летает. Вряд ли кто-то и в самом деле наводит справки относительно своих будущих коллег или тех, с кем собирается поехать на шашлыки... С кем судьба свела, с тем и общаешься. С кем-то иногда даже получается подружиться, оно, опять же, само выходит. Вот когда идешь в турпоход или едешь на игру - тут уже есть смысл заморочиться... Хотя все равно не все и не всегда интересуются репутацией тех, с кем предстоит две недели прожить бок о бок и лопать из одного котла.
В остальном я скорее согласен. Но только
И Дэн может думать что-нибудь вроде "Вы хорошие и я вам доверяю, но вы же не понимаете...", и это "не понимаете" может быть любым, там же действительно пропасть.
- мне не кажется, что для него это так уж важно. Это скорее повод не вдаваться в подробные воспоминания, потому что все равно не поймут или еще расстроятся, нафиг надо; но при чем тут доверие здесь и сейчас?
-
-
21.05.2013 в 13:49Найти хорошего врача, адвоката или даже парикмахера - тот еще квест. И на доверие еще как приходится заморачиваться. Просто не так часто, как в приключенческих сюжетах.
Вряд ли кто-то и в самом деле наводит справки относительно своих будущих коллег или тех, с кем собирается поехать на шашлыки...
Рекомендации - стандартная вещь при приеме на работу. Искать отзывы о конторе, куда устраиваешься - тоже.
Хотя все равно не все и не всегда интересуются репутацией тех, с кем предстоит две недели прожить бок о бок и лопать из одного котла.
Здесь, скорее, считается, что ничем не омраченная репутация среднего человека для таких вещей достаточно хороша. Но в той же ролевой среде периодически кросспостят объявления о мошенниках. То есть, к отрицательной репутации прислушиваются.
С кем судьба свела, с тем и общаешься. С кем-то иногда даже получается подружиться, оно, опять же, само выходит.
Это уже зависит от личной привередливости в общении
мне не кажется, что для него это так уж важно. Это скорее повод не вдаваться в подробные воспоминания, потому что все равно не поймут или еще расстроятся, нафиг надо; но при чем тут доверие здесь и сейчас?
Я просто один пример привела, а так он всю книгу сомневался.
-
-
21.05.2013 в 14:12как хорошие незлонамеренные люди не могут договориться потому, что неправильно друг друга понимают, а при попытке объяснить непонимание возрастает как снежный ком, потому что объяснения тоже понимаются неправильно. Что-то мне это напоминает
Дэн может доверить команде свою жизнь, но все равно напрягается, когда они возвращаются от Казака - боится, что про него что-то расскажут. Мне кажется, это потому, что Дэн свой жизнью не слишком-то дорожит. Не в том плане, что он не хочет жить, а просто он знает, что в любой момент этой жизнью, возможно, придется пожертвовать, это одна из базовых программ,что ли. А вот отношение друзей - это то, чем он дорожит безмерно.
я не могу знать, но на протяжении всего сюжета он никогда не превышал пределов допустимой обороны и я не верю, что даже на ЧЗ делал какие-то запредельные гадости я не говорю про запредельные гадости, но ситуации-то бывают разные. Впрочем, он и за случайно поломанную руку излишне переживал. Но ведь он мог, скажем, где-то выйти из себя? Я ориентируюсь на конец КБ, что "киборга сорвало." Мог и совершить нечто под влиянием эмоций. И еще мог, например, подставлять других - там же где-то звучала фраза, что "лишь бы самому остаться вне подозрений". Если это люди, которые над ним издевались, едва ли ему было бы жаль, даже если бы их, например, за него наказали или они бы подверглись какой-то опасности.
Reedcat, Поймут, что он опасен, потому что ненадежен, и... и откажутся от него. То есть, исходя из этого можно предположить, что высшей степенью доверия было бы доверить именно то, что показало бы его опасность и ненадежность. Поверить, что всё-таки не откажутся, а примут таким, какой он есть, даже опасного и ненадежного - а не просто хорошего, покладистого, полезного в хозяйстве, не превышающего пределов самообороны.
Лукреция, Потому что, когда все относительно в порядке и опасности нет, оказывается, что остальные потребности и взгляды на жизнь у всех разные и на этом уровне уже труднее договориться. Кстати, это снова возвращает к ситуации в начале КЭ: замкнулся, потому что не доверяет и потому что смешливые ребята не могут понять всё, что он пережил. Но он никогда не станет им этого рассказывать: не в характере давить на жалость и вообще не считает нужным. Разве что в лёгких упоминаниях в разговорах. И опять-таки, даже если бы они всё узнали - не факт, что стали бы понимать его лучше. Вот Тед понял, почему Дэн не хотел с ним драться, только когда увидел, как он борется с приказом Казака. Никакие слова о том, что он боится Теда "поломать", не подействовали. То есть мне кажется, всё это можно раскрыть только в непосредственной ситуации, и ситуации достаточно напряженной.
В обычной жизни я такую ситуацию себе не представляю. Они могут или сблизиться или отдалиться, понять или не понять, договориться или не заморачиваться, но едва ли раскроются до конца: ведь это по сути ни на что не повлияет. То есть "высшая степень доверия" вряд ли проявится. Я в обычных бытовых ситуациях такого себе представить пока не могу.
-
-
21.05.2013 в 14:18-
-
21.05.2013 в 14:24Reedcat, Поймут, что он опасен, потому что ненадежен, и... и откажутся от него. То есть, исходя из этого можно предположить, что высшей степенью доверия было бы доверить именно то, что показало бы его опасность и ненадежность. Поверить, что всё-таки не откажутся, а примут таким, какой он есть, даже опасного и ненадежного - а не просто хорошего, покладистого, полезного в хозяйстве, не превышающего пределов самообороны.
Угу. И что-то мне подсказывает, что в третьей книге этого таки будет.
Но он никогда не станет им этого рассказывать: не в характере давить на жалость
А он понимает, что такое "давить на жалость", и что такое "жалость" вообще? Его же никто никогда не жалел, и вряд ли он за пару месяцев успел понять, что это такое, летает оно или плавает, что с этим делать и можно ли из этого извлечь какую-то пользу (это я про "давить на жалость"). А когда поймет, то, кстати, может и "давить", а чо нет-то?
-
-
21.05.2013 в 14:25-
-
21.05.2013 в 15:07Поверить, что всё-таки не откажутся, а примут таким, какой он есть, даже опасного и ненадежного - а не просто хорошего, покладистого, полезного в хозяйстве, не превышающего пределов самообороны.
Угу. И что-то мне подсказывает, что в третьей книге этого таки будет.
Кстати, есть же и фанфик на эту тему, только не помню, чей.
-
-
21.05.2013 в 16:39No-Fan, окражующих - чудная опечатка, покупаю! Могу дать номер кошелька
(Если честно - очень спешу, работы невпроворот, а сюда так и тянет заглянуть))
А меня вот недавно гениальной фразой порадовали - я просто умирала. Круче любой оЧеПятки
Кстати, есть же и фанфик на эту тему, только не помню, чей. А о чем, не напомните?
-
-
21.05.2013 в 16:44-
-
21.05.2013 в 17:02Ну, вообще-то такая ситуация уже была – в конце КЭ, когда Дэн за капитаном гонялся. И опасен, и ненадежен оказался (ну, да, конечно, чужая воля, не своя, это немного другое, но тут тем более должно быть доверие в квадрате! Что не просто захочет быть верным другом, но и положит все силы на то, чтобы сопротивляться чужой воле, Хотя это страшно трудно). И как капитан изумительно отреагировал!
"Лучше помоги мне отсюда слезть ,дурень – проворчал капитан....
– А вдруг в следующий раз я вас догоню?
– Не догонишь. Ты же как-то сопротивляешься хозяйским приказам, верно?
– Да, но не гарантирую что смогу снова...
– Сможешь, – отрезал капитан. – Я в тебя верю. Поэтому кончай ныть и займись делом"
Если это не высшая форма доверия, то что тогда?
-
-
21.05.2013 в 17:14А кого она жалела кроме Моси?
-
-
21.05.2013 в 18:34Лукреция, Котьку )) И вообще всех, по-моему. Ей это в принципе свойственно. Вперемешку с научным интересом
-
-
21.05.2013 в 18:38-
-
21.05.2013 в 19:01Кстати, есть же и фанфик на эту тему, только не помню, чей.
А о чем, не напомните?
А, да ваш же, собственно. "После допроса Казака".
-
-
21.05.2013 в 21:30-
-
21.05.2013 в 21:41-
-
22.05.2013 в 00:23No-Fan, ну да, и оказался Дэн в компании с Мосей, Котькой и еще, вспомнила, фиолетовой лисой - ее Полина тоже жалела.
-
-
22.05.2013 в 01:07-
-
22.05.2013 в 11:31Только вот я не могу представить себе Дэна, который ведет себя в стиле "пожалейте меня, мы сами не местные..." Ну не в характере это у боевого киборга.
Подумавши - я все-таки не согласен. "Не могу себе представить" - это таки не аргумент. Это во-первых. Во-вторых, "мы сами не местные, очи у нас честные" - это плохая, негодная манипуляция. Потому что чересчур примитивная и очевидная. Она работает только по площадям: весь вагон пройдешь, глядишь, пара человек и раскошелится. А вот мимоходом, но очень к месту упомянуть о пережитых страданиях и получить с этого какую-нибудь плюшку - не обязательно такую примитивную, как освобождение от дежурства со шваброй, - почему нет? Скажем, если Дэну стало известно, что мысль о его тяжелом детстве - "Судя по кое-каким намекам, Дэн из не слишком благополучной семьи. Похоже, в детстве его часто били — у него много мелких старых шрамов, особенно на руках, как если бы он ими закрывался... Чудо еще, что он вообще не озлобился и сумел вырваться из этого болота, нашел легальную работу…" - плюс сто очков к его репутации у Вениамина, он вполне мог сделать соответствующие выводы. Это мы с вами знаем, что "давить на жалость" нехорошо и стыдно, потому что нам это в детстве мама объяснила. Дэну этого никто не объяснял, и вообще не факт, что это так уж плохо.
-
-
22.05.2013 в 11:32Вообще-то его еще и Вениамин жалел, и куда более... э-э... продуктивно. Не факт, что Дэн об этом знает, но тем не менее.
-
-
22.05.2013 в 11:36"А вы знаете, ЧТО с нами делают в этих фанфиках?!
- Ну, возможно, слухи несколько преувеличены, - бормочет судья, перебирая бумаги и незаметно отодвигаясь от подсудимого вместе со стулом.
- Боже мой! Преувеличены… Но это….это хотя бы… гет?"
-
-
22.05.2013 в 12:05Вот на читателей это хорошо действует.
-
-
22.05.2013 в 12:50Браво, ржал до слез! Спасибо.
-
-
22.05.2013 в 12:52-
-
22.05.2013 в 13:37-
-
23.05.2013 в 11:44Возможно, могла бы быть какая-то ситуация, в которой Дэн мог бы воспользоваться жалостливыми намёками, логически проанализировав, что это поможет. Но пока что я себе с трудом такую ситуацию представляю. Ему нужно уважение, равенство, любовь (от друзей), Но не жалость, ИМХО.
вообще не факт, что это так уж плохо. разве манипуляции - это хорошо? в любом случае это не искренние отношения, а манипуляции для выгоды. Они не могут не портить дружбу. Другой вопрос, если речь идет о незнакомых людях. Но и незнакомые как правило не идиоты и видят, когда ими пытаются манипулировать. Извлекать выгоду из совсем уж дурачков, которых ничего не стоит разжалобить и что-то с них получить? Но что от них может понадобиться Дэну??
Лукреция, Вот на читателей это хорошо действует. Угу, как раз хотела написать, что кроме Вениамина, Дэна жалеет огромное количество читателей. Не манипуляции ли это над нами, наивными?
-
-
23.05.2013 в 11:48-
-
23.05.2013 в 15:18Согласен с Вами! Дэн не стал бы давить на жалость. Ведь у него были возможности... Что стоило рассказать парочку жутких историй (у него их более чем достаточно!). Все бы сразу сопли распустили. Но ему этого не надо! Наоборот! Из него слова о прошлом не вытянешь! И не только потому, что киборг, - это черта мужского характера!
А насчет читателей... не знаю, мне кажется, Дэн жалости не вызывает... Это скорее сочувствие!
-
-
23.05.2013 в 15:39Да, здесь явно что-то не так
Knight-Persival, Дэн жалости не вызывает... Это скорее сочувствие!
А чем одно отличается от другого?
На самом деле, у Дэна явно есть еще одна причина, кроме перечисленных. Он слишком хорошо знает, что бракованных киборгов отправляют в мусоросжигатель. Показывать свои проблемы - себе дороже. Даже когда убедился, что здесь и сейчас это не так - все равно, наверное, сложно перестроиться.
-
-
23.05.2013 в 18:25Лукреция, А чем одно отличается от другого? Есть жалость, а есть сопереживание, желание помочь, что-то сделать для человека. Я даже не знаю, как выразиться точнее. Жалеют слабых, что ли. Сильным всё-таки сопереживают, сочувствуют. Как-то вот жалость с уважением для меня мало совмещаются. А сопереживание и сочувствие - да.
Показывать свои проблемы - себе дороже. Даже когда убедился, что здесь и сейчас это не так - все равно, наверное, сложно перестроиться. То, что он когда-то пережил, едва ли можно назвать "проблемой". С этой точки зрения я не думаю, что он молчал бы. Все и так уже знают, что он может чувствовать, и боль в том числе. Просто это действительно скорее черта характера: замкнуться и отмолчаться, или там отшутиться. А чтобы рассказал что-нибудь - клещами нужно вытаскивать. Ну или под соответствующее настроение попасть.